Не сразу я осознал происшедшее. Болело ушибленное плечо, не хватало воздуха, перед глазами мелькали красные круги… Откуда-то из глубины сознания пришла страшная мысль. Сначала она была смутной. Потом, оттеснив хаотические клочки других мыслей, прозвучала вдруг с беспощадной ясностью: “Случилось то, чего ты давно ожидал. То самое. Неотвратимое”.
Над Морем Времени бушевал ураган. Где-то (я даже не знал, в каком направлении) был планетолет. Где-то очень далеко. Расстояние между нами не поддавалось измерению. Оно было бесконечным. А стрелка кислородного индикатора прошла половину шкалы. Кислорода оставалось на час, может быть, на полтора.
Скосив глаза, я долго, до боли в висках, смотрел на маленький светящийся индикатор, вделанный в шлем скафандра. Стрелка передвигалась! Мне казалось, что я ясно вижу, как она движется к короткой красной черте, за которой- смерть. Леденящий ужас затоплял сознание. Он поднимался, как вода, откуда-то снизу, постепенно сковывая тело. А предательская мысль звучала с яростной настойчивостью: “Случилось то, чего ты давно ожидал. То самое. Неотвратимое”.
Цепляясь за узловатые корни ареситы, я поднялся на ноги, раздвинул ветви. С прежней силой ревел ветер. Но небо было безоблачным. И над самым горизонтом я увидел двойную, очень яркую голубую звезду.
Это была наша Земля. Земля и Луна. Здесь, в этом чужом мире, где все было враждебно — и хлещущий ветер, и жесткая каменистая почва, и непроглядная тьма — вдруг возникло что-то свое, родное. Земля! Родная Земля! Я твердил это слово, я повторял его вновь и вновь.
В спокойном, дружеском сиянии двойной звезды было что-то необыкновенное. Что именно- я не мог понять. Всматривался — и не мог. Но чем дольше я всматривался, чем настойчивее старался понять это необыкновенное, тем важнее это было для меня. Я забыл об урагане, я не слышал рева ветра, я не видел диска кислородного индикатора…
И внезапно я понял. Двойная голубоватая звезда, повисшая над черным изломом горизонта, мерцала! Едва заметно, очень слабо, но мерцала. А в разреженной атмосфере Марса мерцание не могло быть заметно. Земля, далекая родная Земля, заставила меня осознать, что сегодня, сейчас, у Марса появилась плотная атмосфера. Я не знал, откуда она взялась. Я не думал об этом. Сквозь бездну Космоса Родина указала мне путь к спасению. И я принял этот путь сразу, без раздумий и сомнений.
Я открыл вентиль шлема.
В лицо ударил теплый ветер. Глубоко, полной грудью вдыхал я воздух. Он был очень теплый, влажный, насыщенный мускусным запахом ареситы. У меня кружилась голова от этого воздуха, от этого запаха, от счастья…
