Убийцей был некто Балабаев Валерий Викторович. В преступном мире известен под кличкой Балабол. Уроженец Подольска, 1974 года рождения. В семнадцатилетнем возрасте был судим за нанесение тяжких телесных повреждений.
Отсидел четыре года. После освобождения некоторое время вел спокойный образ жизни, но затем оказался замешан в разбойном нападении. Арестовать его не удалось. Уже год Балабаев числился в розыске. Предполагалось, что он покинул Московскую область. Может, тогда оно так и было. Но теперь Балабол находился в Москве.
Гурова не пугало то, что местонахождение Балабаева неизвестно. В преступном мире у него были свои источники информации. С деньгами шантажистов Гуров рассчитывал получить любые данные, какими только располагал его осведомитель.
Некоего Бродкина сыщик знал давно. Однажды Гурову удалось подцепить его, сыграв на жадности этого человека. И с тех пор сыщик хватки не ослаблял. Но и не часто пользовался услугами Бродкина. Его Гуров держал для экстренного случая, опасаясь «засветить». Теперь этот случай наступил!
Кличку Бродкин носил несколько странную. В преступном мире его звали Амбар. Никто уже не помнил, за что он получил это прозвище. Видимо, за жадность, которая и привела Бродкина в руки полковника.
Жил Амбар в трехкомнатной квартире на улице Лескова, организовав в своей квартире притон, исправно посещаемый всяческими преступными элементами.
Бродкин нигде не работал. И существовал, видимо, на подаяния посетителей притона. Свою квартиру он покидал редко, и Гуров предполагал, что застанет его дома. Сыщик оказался прав.
Бродкин недовольно посмотрел на Гурова, явившегося без договоренности, но в квартиру пустил. Амбар был не один. На кухне курила анашу довольно потрепанного вида девица. Бродкин бесцеремонно выпроводил ее, сказав, чтобы раньше чем через час не возвращалась. Девица пожала плечами, сунула недокуренную папиросу Гурову и вышла, захлопнув за собой дверь.
– Нехорошо, Лев Иванович, – проворчал Бродкин, едва они остались одни. – У меня могли люди быть, которые вас в лицо знают...
– Ты уж позволь мне решать, что хорошо, а что плохо, – перебил Бродкина Гуров. – Были бы у тебя люди, поехал бы со мной. Я к тебе не на блины пришел.
– Ну уж, вестимо, на блины вас сюда и калачом не заманишь, – усмехнулся Амбар, глядя, как Гуров с отвращением тушит в переполненной пепельнице окурок.
– Ты мне поостри еще! – Сыщик посмотрел Бродкину в глаза. – Лучше бы в квартире порядок навел. А то воняет, как в свинарнике...
