Умная машина пиликнула и моргнула фарами, отозвавшись на отключение сигнализации. Маревский не сел, скорее, воткнулся в салон.
Гуров едва успел подойти к джипу до того, как он взревел движком.
Состроив на лице боязливо-прохиндейское выражение, Гуров стукнул пальцем в стекло.
Витя повернул к нему разгневанную физиономию, но тем не менее опустил стекло.
– Те че? – цыкнул он.
– Тя, я смотрю, братан, менты достали. Отгяга не хочешь? «Кока» нужна? Ширнешься, и все ништяк.
– Ну ты ох…л, братан. Знаешь, где торгуешь?
– Мне по барабану, я отморозок, – сообщил Гуров, сплевывая сквозь зубы.
– Да? – Маревский с интересом окинул взглядом Льва Ивановича. – Садись на разговор.
Знал бы Маревский, кто садится в машину, он бы, наверное, в результате нервного стресса потерял бы пяток килограммов.
Но он не знал. И знать не хотел. «Великий певец» мечтал только о том, чтобы напиться и забыться. Наглость и самоуверенность мента по фамилии… Крячко была столь велика, что ее не могли уменьшить ни упоминания всенародной известности артиста, ни намеки на знакомство с большими людьми. Самоуверенный «пес» тискал его вдоль и поперек. Наверное, задался целью снять с него с живого шкуру, но ничего… Витя показал себя молодцом, правда, пропотел здорово, но это ничего.
Маревский отдавал себе отчет о том, что мозги у него не на месте после длительного и практически беспредметного разговора о его семье, доходах, марке машины, о ценах на билеты, о том, не приглашают ли его великие мира сего спеть на своих тусовках.
Мелкая дрожь пальцев певца лишний раз убедила Гурова в качестве работы, проделанной Станиславом. Человек был на грани нервного срыва.
– Тебе все равно куда ехать? – Маревский отъехал от здания управления.
– Ну, далеко-то от места работы увозить не надо, – попросил Гуров и тупо улыбнулся.
– Сколько у тебя? – по-деловому осведомился Маревский.
– О, у меня много. За раз человеку столько не надо.
– Брат, – взгляд артиста был суров, – я же тебя по-русски спрашиваю.
– Десять грамм, – выплюнул Гуров.
– Сколько ты сбываешь за день?
– В среднем так и получается. Десять. Иногда побольше, иногда поменьше. Ну так ты берешь? – Гуров затаился, словно холоп, принесший батюшке запеченного поросеночка в великой надежде на то, что господин не откажется.
– Извини, брат, но мне не надо. Я тебя сам могу накормить этим дерьмом по уши. Ты сам-то не наркот?
– Нет, – признался Гуров.
– Молодец. Дешевый товар нужен?
– Не надо, у меня есть поставщик.
