– Это гуигнгнм? – спросила я. – Тоже из «Путешествий Гулливера»?
Перкинс кивнул.
– В шестьдесят третьем Матиас, его кобыла и двое йеху привлекались в качестве консультантов для ремейка Пьера Булле «Планета обезьян».
– Луи Арагон некогда сказал, – заявил Матиас, – что воображение гения обеспечивает кретинов идеями на двадцать лет вперед.
– Вряд ли можно считать Булле кретином, Матиас, – возразил Перкинс, – и к тому же ты опять в своем репертуаре: «Вольтер сказал так-то, Бодлер заметил то-то…» Иногда мне кажется, что ты просто… просто…
Он осекся, подыскивая нужное слово.
– Не да Винчи ли говорил, – услужливо подсказал конь, – что любой, кто цитирует авторов, использует их память, но не интеллект?
– Именно, – ответил сокрушенный Перкинс. – Именно это я и собирался сказать.
– Tempora mutantur, et nos mutamur in illis,[37] – пробормотал конь, задумчиво глядя в потолок.
– Это лишний раз доказывает, до какой степени ты работаешь на публику, – не сдавался Перкинс. – Как кто ни придет, всегда одно и то же!
– Должен же кто-то возвысить голос в этой ничтожной дыре, – ответил Матиас. – А если ты еще раз назовешь меня псевдоэрудированным непарнокопытным, я больно укушу тебя за задницу.
Перкинс и конь гневно уставились друг на друга.
– Вы сказали, что здесь есть пара гуингнгмов? – встряла я, надеясь разрядить обстановку.
– Моя партнерша, моя любовь, моя кобыла сейчас в Оксфорде, – объяснил конь. – Изучает политологию в колледже Олл-Соулз и подрабатывает изложением устных преданий.
– Что? – переспросила я, не понимая, где может найти работу говорящая лошадь.
– Рассказывает анекдоты о говорящих лошадях, – объяснил Матиас, передернувшись от возмущения. – Надеюсь, вы слышали анекдот о говорящей лошади в пабе?
– Давно, – ответила я.
– Неудивительно, – надменно ответил конь. – Она очень занята своими исследованиями. Когда у нее кончаются деньги, она выдает новый анекдот. Думаю, сейчас она представляет анекдот о говорящей лошади и волкодаве.
Это было правдой. Безотказэн щегольнул упомянутым опусом на конкурсе талантов в «Счастливом кальмаре». Понятно, почему анекдоты ходят кругами: это просто персонажи делают очередной обход со своей устной традицией. Мне в голову пришла еще одна мысль.
– А вы не думаете, что она слишком заметна? Лошадь-то в Оксфорде?
– Вы не представляете, насколько рассеянны некоторые преподаватели, – фыркнул Перкинс. – Где, по-вашему, хряк Наполеон[38] изучал марксизм? На беконной фабрике Харриса?
