– А что случилось с землей? Это, должно быть, война, изменила все… Я замолчала, так как заметила, что она смотрит вдаль, словно не может вернуться в эту обыденную жизнь.
Да, отвечала она, война все оборвала. Деньги Ле Грандов пропали – янки сожгли весь их хлопок на Дэриенской пристани. Освобожденные рабы бежали; постепенно поместье пришло в упадок. Хлопковые поля стоят невозделанные, и медленно, но верно болото подбирается к рисовым затонам.
– Досада, – проговорила Флора Мак-Крэкин. – Какая досада. – И, наливая мне новую чашку чаю, она с сожалением покачала головой.
После таких бесед я возвращалась в Семь Очагов с картинами, возникшими в моем воображении под действием рассказов Флоры Мак-Крэкин, и вновь поражалась инертности, которой были все зачарованы в этом доме, с тоской смотрела на когда-то плодородную землю, которая теперь лежала словно пораженная болезнью. И почти незаметно для себя я стала размышлять, что нужно для того, чтобы вернуть сюда богатство и благополучие.
Нужны негритянские руки, понимала я. Но я также понимала, что теперь их можно раздобыть лишь через Биржу свободной рабочей силы в Дэриене, так как слышала, что бывшие рабы, глотнув свободы, возвращаются на плантации, чтобы наняться к старым хозяевам в качестве свободной рабочей силы, или ищут новых работодателей. Значит, нужны деньги; это я тоже прекрасно понимала. Вдобавок к ежемесячному жалованью каждую пару рабочих рук надо будет содержать до конца соглашения. Пять тысяч долларов – это минимальная сумма, которая потребуется, чтобы начать это дело. Но, может быть, если поговорить с Сент-Клером Ле Грандом и убедить его, что я сумею осуществить свой проект, он смог бы достать денег.
Идея, родившаяся из досужих размышлений, выкристаллизовалась в определенный план, и я занялась расчетами всерьез. И по мере того как я в это втягивалась, мне стала приходить в голову мысль о том, что, возможно, эта запущенная плантация и есть шанс для меня обрести дом, о чем я мечтала всегда.
Теперь, с четким планом в голове, я начала совершать долгие прогулки по поместью, посещая сначала хлопковые поля, затем рисовые затоны. Оценивающим взглядом я осматривала возвышенность, что тянулась от берега реки. Эта земля прекрасно подходила для овощных посадок, так как, копнув ее острой палкой, я обнаружила, что под сухим верхним слоем, слежавшимся за несколько лет, почва черная и жирная. "Вот здесь, – сказала я себе, – и лежит основа тех урожаев, которые могут вытянуть Семь Очагов из трясины праздности и нищеты".
