Подняв лицо к небу, я увидела, что луна и звезды высветили высоко-высоко над нашими головами некую точку, которая делалась все светлее, все ярче и ярче и наконец начала двигаться… Это был деосиль. Деосиль же, объясняла мне Нони раньше, означает движение по часовой стрелке, приглашение, призывание духа. Воронка вращалась все быстрее и быстрее, постепенно снижаясь и снижаясь, и в конце концов пронзила тонкую голубую оболочку, окружавшую нас, и окутала Анну Магдалену.
Какой красивой она вдруг стала! Хотя я не могла видеть ее лица, я заметила, что ее фигура распрямилась, стала сильной, высокой, стройной, словно свет проник в глубину ее костей и приподнял ее навстречу небесам. А когда она вскинула руки, приветствуя спускающийся с небес поток света, рукава ее платья откинулись, и я увидела, что кожа на ее руках изменилась. Теперь она была не темная, выжженная солнцем, изборожденная временем, а светящаяся, лучащаяся сиянием не менее сильным, чем сияние луны. Таким сильным, что я невольно зажмурилась. А открыв глаза, не увидела перед собой призрачного силуэта турка: сияние уже совершенно затмило его.
Анна Магдалена откинула голову назад, и покрывало сползло, обнажив распущенные, спускавшиеся ниже пояса волосы – иссиня-черные, с легкой серебристой проседью. Потом она вновь распрямилась и опустила руки, а затем, указав прямо на север, высоким и тонким голосом выкрикнула какой-то приказ.
Не в силах сдержать радость, я громко засмеялась, потому что воздух вокруг стал живым, вибрирующим, словно наполненным энергией тысячи жужжащих пчел или грозовыми вихрями. В напряженном молчании, не замечая моего восторга, застыли рядом со мной Жюстен и Маттелина.
Потом Анна Магдалена – а с ней и некто гораздо величественнее – повернулась лицом на восток. А поворачиваясь, она прочертила указательным пальцем на уровне талии толстую золотистую светящуюся черту. И тогда я увидела ее лицо в профиль. До сих пор явственно помню, каким молодым и прекрасным оно тогда стало.
Еще один поворот, потом другой, и мы вновь оказались лицом к северу, но на этот раз мы были окружены мерцающим золотым кольцом. И окружавшая нас сфера, которая прежде казалась тонким голубым покрывалом, стала вдруг твердым сапфировым шаром, сверкающим золотыми искрами.
Шаром, сквозь который можно было смотреть. Вглядевшись, я изумилась: по ту сторону шара я увидела каких-то странных созданий. С каждой из четырех сторон света, к которой обращалась Нони, возвышались теперь до самого неба огромные великаны, светившиеся каждый особым цветом – мшисто-зеленым и коричневым цветом земли, мерцающе-желтым цветом солнца, красно-оранжевым цветом пламени, темно-синим цветом моря. Я назвала их великанами, но лишь двое из них, желтый и зеленый, хотя бы смутно напоминали очертаниями человеческие фигуры. Двое других – красный и синий, являлись скорее чистой энергией, столбами призматического живого света, больше напоминавшими солнце, луну или звезду, нежели человека или какое-то живое существо.
