— И таким коньяком он хотел обмануть меня! — гордо изрек хозяин дома и полил захлебнувшийся «Апшероном» огонь итальянской «Граппой». Огонь снова разгорелся, и удовлетворенный финн подбросил ему еще долларов.
— Вы даже не представляете себе, молодой человек, что было дальше!
Я был очень доволен, что меня назвали молодым человеком, и, напрягаясь, продолжал вслушиваться в дребезжание финна.
— А дальше за небольшой процент и четыре блока «Мальборо лайтс» я нанял азербайджанца, который вслед за нашим коллекционером тотчас же полетел в Баку, представился ему Президентом турецкого общества любителей старины и стал убеждать, что тот бесконечно и непростительно продешевил.
Господин Битце Бейстоаа раскрыл очередную пачку долларов и бросил ее в камин. На сей раз сцена взволновала меня настолько, что я чуть было не вышел из рамок приличия… Но, подняв отлетевшую за камин купюру, я все-таки сдержался и бросил ее в огонь.
— В этой же зале, — тут хозяин цитировал, — где ваш Лавренев читал «Сорок первого», Серебрякова сочиняла биографию Маркса, а Лавровы — телевизионных «Знатоков», стоял на коленях маленький, тихий коллекционер из Азербайджана и просил добавить на бедность, но я не соглашался. Нанятый за «Мальборо лайтс» актер говорил мне, что от волнения коллекционер, дозваниваясь ко мне в Москву, вместо номера телефона набирал почтовый индекс. Поэтому я просто ждал, когда он произнесет слова: «Верните мне скрипку». Тогда, церемониально достав из огромного стенного — и притом несгораемого — шкафа драгоценность, я пролил слезу по поводу предстоящей утраты и дрожащими руками возвратил скрипку ее прежнему владельцу. Надо вам сказать, что тотчас же он достал и отдал мне мои деньги. Мы — деловые люди, обмен происходил на уровне самых высоких политесов. Но я еще не знал тогда, почему у нас обоих хорошее настроение… То есть почему оно хорошее у меня, я уже знал: мой помощник из Ихола позвонил мне и сказал: «Триста тысяч тебе за нее дадут».
Поэтому я торжественно вручил своему дорогому азербайджанскому гостю сверток, вынутый из сейфа. Он долго разворачивал сверток, потом прижал напоследок к груди деньги, передал их мне и осторожно положил скрипку в свой кофр…
У меня хорошие отношения со знаменитым, но тайным концерном, который быстро изготовил мне скрипку, очень похожую на ту, что привез наш азербайджанский друг. Прямо копия! И вы знаете, я ничуть не побеспокоился, когда ваш Внешэкономбанк напрочь не принял у меня купюры, объявив их самой грубой подделкой… Поэтому я не советую вам особенно удивляться тому, что мы греемся у такого странного огня.
