– Постойте-постойте! – воскликнул Гуров. – Не из Новохоперска ли?
– Кажется, оттуда, – кивнул старик. – Совсем зеленый был парнишка, забитый. И сложилось у меня впечатление при посещении части, что вся эта братия от скуки взялась этого паренька тиранить. То есть девять «дедов» на одного салагу, представляете? А потом, когда он уже сам год отслужил, и этим на дембель пора было уходить, и вот-вот должны были новые прийти служить, этот парнишка вдруг пропал. То есть бесследно. Ну, приезжали тут из военной прокуратуры, пограничники подключались, водолазов даже вызывали... Большой шум получился. Но пропавшего так и не нашли. О статье в газете никто уже, конечно, не заикался, дело это замяли, а служивых побыстрее отправили на дембель. Приехали новые солдаты, но пробыли здесь недолго, месяца два, что ли? Часть вскоре расформировали. Видимо, в министерстве посчитали, что лучше не искушать судьбу. А дальше понеслось – развал Союза, конфликты, ну и про те дела уже никто и не вспоминал больше.
– А вы не можете припомнить подробностей про всех, кто здесь служил? – спросил Гуров. – Домашние адреса, приметы, может быть, планы...
– Я же говорю, статью я про них написал! – сказал Петр Савельевич. – А настоящий газетчик никогда не уничтожает материалов, которые собирал, потому что знает, любая информация имеет непреходящую ценность. Вот и моя пригодилась! Пойдемте, я сейчас все найду...
Он повел Гурова в свой рабочий кабинет и принялся рыться в многочисленных толстых папках, расставленных на стеллажах. Наконец с торжествующим восклицанием он извлек одну, сдул с нее пыль и развязал тесемки.
– Вот, прошу убедиться! – провозгласил он, раскладывая перед Гуровым на столе пожелтевшие листы бумаги и фотографии. – Вся тогдашняя жизнь как на ладони. Тут у меня про всех служивых. Разные подробности тут. Они со мной откровенны были. И вот даже групповой снимок – тут они все. На обороте карандашиком помечено ху ис ху, прошу!
Гуров вгляделся в большую глянцевую фотографию, на которой были запечатлены десять бравых солдатиков в форме восьмидесятых годов прошлого века, и у него замерло сердце. На снимке они были еще молоды, но он узнал их без труда – уже погибших Зарапина, Кащеева, Смирнова и еще живых Трунина и Романова, но остальные были ему не знакомы. Только одно лицо вызывало какие-то смутные воспоминания. Он посмотрел на обороте – фамилия солдата была Чижов. Где-то Гуров слышал эту фамилию.
