Одновременно кто-то основательно поработал над его конечностями. Сергей Константинович был связан веревками по рукам и ногам так, что едва мог пошевелиться. Хотя шевелиться ему расхотелось очень быстро – малейшее движение отзывалось дикой болью в черепной коробке. Кровь в висках пульсировала толчками, словно пробивалась через какую-то трудно преодолимую преграду.
Одним словом, Романову было сейчас очень плохо. Если бы кто-то сказал ему, что он с минуты на минуту должен умереть, Сергей Константинович поверил бы в это, не задумываясь. Но это было понимание на уровне рефлекса. Истинное положение дел Сергей Константинович оценил только с посторонней помощью. И опять это было вмешательство таксиста.
Романов постепенно приходил в себя, задыхаясь и сражаясь с пульсирующей болью, которая будто растекалась из головы по всему телу. Он ни о чем не думал и ничего не анализировал, хотя факт насилия над ним был неоспорим. Но сейчас Романову было важнее всего усмирить боль. Эта задача была совершенно фантастической, но Романову больше ничего не хотелось.
И тут рядом появился человек. Вначале послышались звуки его негромких шагов – постукивание подошв по звонкому каменному полу. Потом едва заметная тень упала сверху на Романова, и он понял, что уже не один. Подсознательно человек все равно ждет помощи от сородича, и Сергей Константинович не был исключением. Не будь у него кляпа во рту, он немедленно взмолился бы о снисхождении, надеясь получить его. Таково было, так сказать, первое движение его души. Но единственное, что он мог, это слегка повернуть голову и посмотреть на человека, стоявшего над ним.
Человек стоял напротив света. Узкая щель в бетоне, расположенная под потолком, была полна этого света, белого, морозного, как бы не имеющего никакого отношения к солнечному. Теперь Романов начал различать приметы помещения, в котором он находился. Присутствие человека словно оживило их, и они стали проступать из тумана, прежде заволакивавшего глаза Сергея Константиновича.
Это была узкая бетонная коробка с низким потолком, явно то ли новостройка, то ли, наоборот, предназначенная под снос. Никаких архитектурных излишеств, зато масса каких-то бесформенных кусков бетона, обрезков металла, арматуры и прочего строительного мусора. Голый дверной проем, прикрытый снаружи толстой покоробленной деревоплитой. Голый цементный пол, покрытый слоем пыли.
Все это Романов рассмотрел в полминуты и сосредоточился на человеке, который, в свою очередь, задумчиво разглядывал его. Еще полминуты у Романова ушло на то, чтобы сообразить – человек, стоящий рядом, таксист, который буквально навязался ему в аэропорту. Правда, уговаривать Сергея Константиновича особенно и не нужно было: он торопился уехать подальше от своих спутников, доказать им что-то – вот и доказал. Этот человек, несомненно, маньяк. Завез его куда-то, оглушил, связал... Теперь остался последний акт – убийство. Жить, судя по всему, осталось немного, а умирать уж очень не хочется...
