– А что предполагаешь? Кто это мог сделать? И зачем?
– А вот это вопрос вопросов, – нахмурился Гуров. – Сам ничего не понимаю. Трое из списка пострадали, причем двое зверски убиты. Третий гибели избежал, но тоже был к ней близок. Теперь у нас вроде бы нет основания не верить его рассказу. Список вроде бы подтверждает, что опасность не плод фантазии Трунина. Что-то в его словах есть. Трое из списка... Напрашивается предположение, что остальных ожидает примерно такая же участь.
– Вот именно, напрашивается, – многозначительно поднял вверх палец генерал. – И это очень плохо, что напрашивается именно это предположение.
– Да, хорошего мало, – согласился Гуров. – Потому и нужно разобраться по свежим следам с этим убийством, – он поморщился. – Кто его составил, этот чертов список? Убийца? Зачем? Человек, который знает что-то о планах убийцы и ставит нас таким образом в известность? Но почему такая секретность и почему такая скудная информация?
– И почему такой странный выбор жертв? – проворчал генерал. – Чиновник, пьяница-тренер, проводник железнодорожного вагона... Что это за странная номенклатура? Что может объединять этих людей в глазах убийцы?
– Если ориентироваться на список, то пока только год рождения, – ответил Гуров. – Родились они примерно в одно время.
– Вот как! Год рождения! Верно, – задумался генерал. – Значит, однокашники, так? А ведь в этом что-то есть, как ты думаешь?
Гуров согласился, что, несомненно, что-то есть, но хорошо было бы точно знать, что именно.
– Нужно хорошенько прошерстить этот список, – деловито заявил генерал. – Давай, подключай Крячко и пусть он самым серьезным образом проверит все фамилии.
– Информации маловато для проверки, – вздохнул Гуров. – Уверен, что однофамильцев будет несколько десятков.
– У Станислава, я полагаю, башка на плечах имеется? – рассердился генерал. – Пусть ищет алгоритм. Теперь к нашим услугам компьютеры. Сайты, на которых однокурсники встречаются, одноклассники... В конце концов, пускай покажет список Трунину. Тот тоже в нем присутствует. Возможно, он все и прояснит. А сам дуй в Раменское. И там в доме у покойного поройся – может быть, там что-то, проясняющее этот список, обнаружится.
Отправив Крячко в больницу к Трунину, Гуров выехал в Раменское. Ночное нападение ни на минуту не выходило у него из головы. Он прикидывал так и эдак, но понять логику событий не мог. Настроение у него портилось все больше и больше.
Сосед погибшего чиновника, старик по имени Иван Нестерович, настроения Гурову не поднял. Во-первых, стоило больших трудов склонить его к беседе. Во-вторых, Иван Нестерович был откровенно рад смерти соседа и злорадствовал по этому поводу, нисколько не стесняясь.
