Анатолий Дмитриевич выпучил глаза и попытался закричать, но захлебнулся в собственном крике. Вот теперь его объял настоящий ужас. До сих пор он надеялся, что все как-нибудь обойдется, и кто-то придет ему на помощь, но теперь, увидев труп жены, он впал в ступор. Он даже не понимал, что ему говорит его мучитель.
– Увы, мне пришлось ее прикончить, – с некоторым сожалением объяснил он. – Она слишком активно сопротивлялась и подняла жуткий крик. У меня просто не было выбора. Не мог же я допустить, чтобы сюда сбежался весь город! Вообще-то я не убиваю женщин. Тем более не имеющих отношения к чужим грехам. Но твоя жена оказалась настоящей стервой. Она чуть все не испортила. Но она не мучилась, не беспокойся. Умерла сразу. Тебе так не повезет, Кащеев. Я давно предупреждал, что явлюсь исполнить свой долг. А ты все не верил. Даже сегодня, когда я попросил приехать тебя к стадиону, ты пошел наперекор. Собственно, я так и думал – твой гонор заставил тебя поступить наперекор. Ты поехал домой, считая, что поступаешь по-своему, а на самом деле ты все делал, как хотел я. И вот теперь час расплаты настал. Тебе будет очень больно и страшно, как было больно и страшно когда-то мне. И ты не сможешь даже никому пожаловаться. Ты будешь только мечтать о том, чтобы все это скорее кончилось...
Гость перешагнул через труп женщины и направился к Анатолию Дмитриевичу. В руках у него появились веревка и никелированный кастет. Анатолий Дмитриевич быстро-быстро пополз в сторону. Потом закричал. Эхо его голоса ударилось в плотные оконные рамы (стеклопакеты, изготовленные по особому заказу, пожалуй, и выбить бы их с первого раза не получилось бы) и отскочило назад, будто резиновый мячик.
Сергей Титаев подскочил к Кащееву сзади, не слишком сильно ударил его по затылку кастетом. И сразу же принялся сноровисто, со знанием дела опутывать Анатолия Дмитриевича веревками.
– Мне хотелось бы лично осмотреть место, где было совершено это убийство, – заявил Гуров, внешне не выказывая никаких чувств, хотя на душе у него кошки скребли. – И желательно как можно скорее.
– Дом опечатан, но в городской прокуратуре мне пообещали, что для вас они снимут печати. Правда, там все уже приведено в относительный порядок. Все улики изъяты, трупы, естественно, в морге...
Оперуполномоченный из местного УВД торопился объяснить Гурову все детали, будто улики и трупы были изъяты по его вине.
– Это неважно, – остановил Гуров капитана. – Мне сказали, что в доме живет сосед. Было бы неплохо с ним поговорить.
