– В чем-то вы правы, Тамара. Но это моя работа. И вы можете на меня обидеться. Но раз пошел такой разговор, я задам вам совершенно открыто еще один вопрос. Вы знаете этого человека?
Он достал из кармана рубашки фотографию убитого. Взглянув на фото, Тамара переменилась в лице.
– Конечно, знаю. Это приятель Тонкова. Он приезжал к нему не раз из Москвы. По-моему, он журналист и, кроме того, помощник какого-то депутата Думы. Он тоже один из участников этой игры в мистификации а ля Иван Грозный для привлечения туристов в наш город.
– Его имени случайно не знаете?
– Зовут Юрий Николаевич, – она помедлила и с видимым усилием добавила, – кажется. А фамилия, – она снова помедлила и закусила губу, – если не ошибаюсь, Половцев. Слышала один раз. Но что с ним?
– Он убит сегодня утром на крыльце местного отделения ФСБ. А теперь можете обижаться и посылать меня ко всем чертям.
Мыльников налил себе еще коньяку, выпил один и сидел довольно понуро. Он напоминал обиженного старого пса.
Уйдя в свою обиду, он не заметил состояния собеседницы. А она была явно не в своей тарелке. Впрочем, несмотря на ее гонор, она была всего лишь сельской учительницей. Не каждый же день в ее жизни бывают такие коллизии. И ее растерянность была вполне понятна.
Она вдруг тряхнула головой, и как будто резко взяла себя в руки.
– Инспектор, вы можете быть прощены, если расскажете мне все обстоятельства этого дела.
Прерывая его возражения, она быстро продолжала.
– Я, конечно, понимаю, тайна следствия и все такое прочее. Но я знаю нравы в нынешней ментовке. Если вам надо, вы что угодно сотворите, наплевав на все правила и законы.
Она держалась все увереннее и продолжала.
– Вот и решайте, надо вам выполнить мою просьбу, удовлетворив мое любопытство, или не надо.
– Какой примитивный шантаж, мадам.
– Лишить вас моего общества – это разве шантаж?
– Более чем.
– Ладно, пусть будет шантаж. Ну, на посошок?
– Нет, банкет продолжается.
– Банкет и ваш рассказ.
– Но потом шантажировать начну я.
– Боже, но что можно взять с деревенской училки?!
– Тамара, вы вьете из меня веревки.
– Знаете, Семен, вы, наверное, уже поняли, что в жизни у меня далеко не все было гладко. И коли вы называете себя старым полицейским, то и мне вполне можно назвать себя в этом же духе. «Утомленной леди», например. А утомленной леди может быть только и надо в жизни, чтобы можно было из кого-то вить веревки. Я ясно излагаю?
– Вполне.
– Тогда, вперед.
– Ладно, ловлю вас на слове. Но ей Богу в этом деле нет пока ничего определенного. На крыльце местного отделения ФСБ нашли труп человека с огнестрельным ранением. Он видимо шел к этому месту целенаправленно. На крыльце упал и своей кровью нарисовал такую фигуру.
