- С первыми лучами солнца мы должны сидеть в лодке! - кричит он. - На завтрак остановимся, когда станет теплее.
Река Бетс метрах в пятидесяти от лагеря. Неделю назад, когда мы покинули шхуну "Сонгтон", она была широкой и полноводной. Теперь берега ее сузились, в воде все чаще попадались деревья и островки травы. Мы поднялись вверх по течению, где, казалось, река с трудом пробивает себе дорогу сквозь нависшие деревья. Над нашими головами плотный зеленый ковер, но временами солнце, набирая силу, пронзает его своими острыми лучами. Со сводов этого своеобразного туннеля свисают кусты и лианы. На первый взгляд раздвинуть их нетрудно - стоит подняться, схватить одну из ветвей и потянуть. Но я уже научился воздерживаться от подобных глупостей. Многие растения сгнили. Дотронься до них - и на тебя обрушится каскад лиан, колючих веток, мокрых листьев, полных всевозможных жуков величиной с яйцо, ящериц всех цветов и размеров, древесных клопов, которые накрепко присасываются к телу, а иногда и змей. Последние извиваются на дне лодки, пока кто-нибудь из охотников не прикончит их веслом или палкой.
Чтобы путешествовать в этих местах и остаться в живых, лучше всего по возможности избегать тесных контактов с природой. Только тот, кто полностью осознает, что находится во враждебном мире, которого ему не одолеть, может рассчитывать на возвращение без особого для себя ущерба. Ну а тот, кто тщится обуздать природу или поиграть в Тарзана, хватая свисающие лианы, будет очень скоро наказан.
Вот какие мысли одолевают меня, пока наш лагерь пробуждается ото сна. Но наконец и я вываливаюсь из гамака (самый противный момент!), разбитый, не стряхнувший с себя усталости минувшего дня, который провел скорчившись в пироге. Мое тело совсем окостенело, и виной тому не только усталость, но и дождь. С трудом натягиваю на себя рубашку и шорты. Они насквозь мокрые, хоть выжимай. А тут еще дает о себе знать голод, и умыться нельзя. Ванусс ревет прямо над ухом:
-Ну-ка все, поторапливайтесь! Туваи, прикрой свертки брезентом! Через пять минут отплываем!
Только теперь он делает вид, что заметил меня. Надо полагать, я выгляжу так, словно не меньше двух недель пролежал в гашеной извести, потому что левым уголком рта Ванусс изображает подобие улыбки.
- Ты ведь сам этого хотел, - говорит он, подходя ко мне и доставая из-за пазухи небольшую бутылку.
Оглядевшись вокруг и, убедившись что никто не видит, чем он занимается, Ванусс протягивает мне бутылку. Я с благодарностью отпиваю пару глотков обжигающего горло виски, после чего он прячет ее на прежнее место. Никто не должен видеть, что у него с собой спиртное.
