Морс вытерла рукой лицо, словно смахивая паутину, но Крис заметил блеснувшие на щеках слезы. Он протянул руку и сжал ее плечо.
– Все в порядке.
Она резко дернула головой:
– Нет. Может, когда-то так и будет, но не сейчас.
– Я знаю одно, – произнес доктор. – В подобном состоянии вам не стоит гоняться за убийцами. Возьмите отпуск по болезни.
У Алекс вырвался смешок.
– Я и так на больничном!
Крис посмотрел на нее, и ему вдруг многое стало ясно. Ее усталость, ожесточенное упрямство, странно отчужденный взгляд, какой возникает у контуженых солдат…
– Вы ведете дело в одиночку, верно?
Алекс покачала головой, но ее подбородок задрожал.
– И вы гораздо чаще говорите «я», чем «мы».
Морс прикусила нижнюю губу и прищурилась, точно ее ослепило ярким светом.
– Это правда? – настаивал он. – Вы работаете одна?
Она окинула его затуманенным взглядом. Ее глаза была мокрыми, и не только от дождя.
– В общем, да. Почти все, что я делала последние пять недель, не санкционировано начальством. Если об этом узнают, меня сразу уволят.
Крис присвистнул:
– Неужели?
Она сжала его запястье и воскликнула почти с отчаянием:
– Вы моя последняя надежда, доктор Шепард! Самая последняя!
– Надежда на что?
– Остановить этих людей. Поймать их за руку.
– Послушайте, если все обстоит так, как вы говорите, почему ФБР не занялось данным делом?
Лицо Алекс помрачнело.
– Причин достаточно. Во-первых, убийство не считается федеральным преступлением, если оно не связано с организованной преступностью. Во-вторых, все, чем я располагаю, – это домыслы и умозаключения, а не доказательства. Но где, черт возьми, я добуду доказательства, если у меня нет никаких ресурсов? ФБР – самая бюрократическая организация, какую только можно представить. Все делается строго по бумажке – пока речь не заходит о терроризме и бумажки не летят вон. Но парней, которых я ищу, не поймаешь в белых перчатках.
Крис не нашелся что ответить. Еще вчера утром его жизнь текла в обычном русле, а теперь он стоял на мосту и смотрел, как страдает женщина, которую он почти не знал.
– Если вы действуете в одиночку, кто видел, как Тора входила к адвокату?
– Частный детектив. Он был другом моего отца.
– А как же ФБР? Чем вы занимаетесь, по мнению начальства?
– Оно считает, что я сижу в Шарлотте и разбираюсь с нелегальной проституцией. Когда меня перевели туда после ранения, мне повезло. Я встретила старого приятеля по академии. Пока что он прикрывает мою задницу. Но это не может тянуться вечно.
