— Разберусь, — ответил Майкл. — Спасибо.
— На баркасе контрабандисты заправляют, три персоны. Сам понимаешь, что за народ.
Майкл кивнул.
— Но они про вас в курсе, не переживай.
Майкл снова кивнул и протянул деньги.
— Не, друг, — услышал он в ответ, — я больше взяток не беру.
— С каких пор?
— За это махмуды руки будут рубить. Мне за Одессу обидно.
В моторном отделении было жарко. Очень жарко. Баркас отошел, должно быть, далеко от берега, когда в проеме показалась голова.
— Привет, хлопцы.
Майкл кивнул.
— А кто из вас та, что мужу изменяла? Ты, что ли? — контрабандист нехорошо ухмыльнулся. Из-за плеча у него выросли еще две головы, с похожими нехорошими ухмылками.
Майкл передернул затвор. Головы исчезли.
Игнорируя советы таможни, он поднялся на палубу. Город Пяти Минаретов оставался позади, за кормой, и в судьбе, и в истории. Со всеми своими деньгами, дрязгами, спорами, с испугавшимся свингером Абдуллой и неясным будущим.
Майкл подошел к одному из контрабандистов, ни слова не говоря забрал у него приемник с наушниками и нашел станцию «Секундой раньше».
«Эксперты сходятся в одном, — тараторил ведущий новостей, — очень возможно, что уже в апреле этого года Верховным Гарун Аль-Рашидом Одессы станет бывший друг УНА-УНСО, бывший еврей, бывший русский патриот, скандально известный семидесятипятилетний имам Лев Вершинин…»
Майкл обернулся, еще раз посмотрел на город и произнес:
— Это вряд ли.
