Сын неба | страница 2

Ему повезло. Во-первых, он удачно выдержал экзамены и почти сразу же после окончания школы пилотов, в 1935 году, был направлен в истребительную эскадрилью, которая находилась недалеко от Ленинграда. Во-вторых, попал к такому опытному командиру, как Николай Евдокимов. В свои двадцать шесть лет Евдокимов был известным летчиком и выдающимся парашютистом. Этот мужественный и скромный человек первым из советских парашютистов совершил затяжной прыжок и установил несколько рекордов, в том числе мировой, пролетев в свободном падении, не раскрывая парашюта, сто сорок две секунды. Правительство наградило его орденом Ленина. Не всякому выпадало счастье иметь такого учителя!

Евдокимов, прохаживаясь перед строем, говорил размеренно и четко, иногда по нескольку раз повторял одни и те же слова, чтобы летчики лучше поняли его мысль.

После каждого полета Евдокимов делал разбор, давал советы.

Подошла очередь Покрышева. Он поднял в воздух машину, сделал круг. Теперь надо идти на посадку. Взглянул на здание. Вон оно, издали напоминает спичечный коробок… Курс – на него. Здание всё ближе, увеличивается с каждой секундой. И в этот момент какая-то неведомая сила приподняла машину и бросила вниз. На мгновенье вздрогнул самолет, зацепившийся колесом за трубу здания. От удара колесо оторвалось и полетело к земле.

Самолет продолжал идти на посадку, до земли оставалось не более десятка метров.

Петр растерялся: что делать? Как же теперь садиться без одного колеса? Да еще неизвестно, какое колесо отлетело – правое или левое? Из-за крыла нельзя было определить. Он резко развернул самолет и, набирая высоту, пошел на второй круг, чтобы собраться с мыслями и принять решение.

С аэродрома поднялся истребитель, на его борту крупными буквами мелом было написано: «Прыгай!». Покрышев кивнул головой: «Понял».

Прыгать! Это значит потерять машину. А может быть, попытаться спасти ее, посадив на одно колесо?

Взглянув на посадочный знак, Покрышев, к радости своей, увидел, что его выложили буквой «Г». Ему показывали: отлетело левое колесо. Оттого что исчезла эта томившая неизвестность, стало легче.