Синьора рассказала о том, что она очень долго жила в Италии и теперь могла бы не только преподавать язык, но и, скажем, знакомить с итальянской культурой вообще. Можно было бы, например, организовать занятия, посвященные итальянским живописцам, скульпторам, фрескам, итальянской опере и духовной музыке. На курсах можно было бы рассказывать об итальянской кухне, винах, дарах моря — все это хотя на первый взгляд и кажется не слишком важным, но очень помогает в освоении языка.
Ее глаза сияли, и сейчас она казалась Эйдану помолодевшей на несколько лет по сравнению с той дамой с тревожным взглядом, которая появилась на пороге учительской. Из коридора донеслись звуки детских голосов. Это означало, что обеденный перерыв подходит к концу. Скоро сюда придут другие учителя, и волшебству наступит конец.
Синьора, казалось, тоже это поняла.
— Я отняла у вас слишком много времени, но, как вы думаете, могли бы мы с вами поговорить об этом еще раз?
— Мы отделаемся в четыре часа. Ой, я, кажется, даже заговорил, как школьник.
Синьора улыбнулась.
— В этом, наверное, и заключается прелесть работы в школе: всегда чувствуешь себя молодым и даже думаешь, как мальчишка.
— Хотел бы я, чтобы это было так, — покачал головой Эйдан.
— Когда я преподавала английский в Аннунциате, я смотрела на лица учеников и думала: вот сейчас они не знают того, о чем я собираюсь им рассказать, но уже через несколько минут у них откроются глаза. Это было чудесное ощущение.
Пришло время отправляться в класс. Эйдан сражался с пиджаком, пытаясь поймать упрямо ускользающий рукав. Он даже не пытался скрыть, что в восторге от Синьоры, а она… Она уже давно не испытывала по отношению к себе чьего-либо восхищения. Жители Аннунциаты ее уважали, хотя весьма своеобразно, а Марио любил — в этом сомнений быть не могло. Он любил ее всем сердцем, но… никогда не восхищался ею. Приходя к ней под покровом ночи, он прижимал к себе ее тело, высказывал ей свои тревоги, но никогда, ни разу в его глазах не промелькнул огонек восхищения.
Синьоре понравилось новое ощущение. Как и этот человек, который бился, пытаясь поделиться с окружающими своей любовью к чужой стране. Он боялся только одного: у людей может не оказаться достаточно денег, чтобы во время каникул отправиться в эту страну, и тогда они сочтут занятия бесполезными.
— Можно, после четырех я буду ждать вас у ворот школы? — спросила Синьора. — Мы смогли бы обсудить все подробнее.
— Мне бы не хотелось отрывать вас… — начал было Эйдан.
