Господи, что я несу?! Более идиотской формулировки вызывания кого-либо и придумать трудно. Вторая мысль, пришедшая мне в голову, была не более умной, но тем не менее сработала. Я попросту набрал камешков и начал кидать их в реку. Буквально через пару минут на поверхность вынырнули две хорошенькие головки, одна – с зелеными волосами, другая – с синими. Физиономии у обеих крайне недовольные, та, что с зелеными, еще почесывала шишку на макушке, куда ее стукнул мой камешек.
– Эй, добрый молодец, ты чего это тут озорничаешь?
– Виноват, гражданочки. – Я попытался козырнуть, но вовремя вспомнил, что лишен головного убора. – Разрешите представиться: начальник милицейского отделения города Лукошкино, младший лейтенант Ивашов Никита Иванович.
– Смотри, какой представительный, – хихикнула та, что с синими. – Мундир с пуговками, покрой иноземный, все так блестит, аж глазам больно. Ты, сокол, лучше бы сказал, зачем камнями кидался?
– Так я это и пытаюсь объяснить, – торопливо зачастил я. – Баба Яга меня послала к вам за живой водой. Младший сотрудник наш в бреду мечется, его упыри поцарапали, так что вы уж постарайтесь, пожалуйста.
Русалки переглянулись и довольно откровенно зевнули, им это было неинтересно…
– Но… там же человек умирает!
Они развернулись и неторопливо заскользили вниз по течению.
– Эй! Эй, вы куда, гражданочки! А знаете, чем карается отказ содействовать работникам милиции?
Они этого не знали, и им это было до лампочки. В отчаянии я заорал в полный голос:
– Да стойте же вы, спекулянтки мокрохвостые! Я заплачу!
Вот тут они мигом остановились, переглянулись и повернули обратно.
– Что ты там говорил об оплате, Никита Ивашов?
– Что готов заплатить за ваше снадобье. Между прочим, стыдно делать бизнес на безнадежно больных людях, но… об этом в другой раз. Вот емкость, наполните ее, пожалуйста, живой водой, скажите, сколько я вам должен, и не забудьте выписать чек – мне перед Ягой отчитываться надо.
– Зачем? – не поняли они.
– А откуда мне знать, что вы туда налили?! – резонно ответил я. – Старушка у нас в этом деле образованная, она проверит, если что не так – вот чек, и разбираться будем уже в другом месте.
Синеволосая подмигнула зеленокудрой, и та, подхватив мою флягу, скрылась под водой. Пока она отсутствовала, ее подруженька чересчур пристально меня разглядывала. В ее глазах сверкала такая неприкрытая откровенность, какая может быть только у истинных «детей природы». Ее морально-этические нормы явно отличались от моих, а рамки приличия в ее понятии вообще вряд ли имели место.
