– Добро пожаловать в Руан, – обратился Фальк к Джулии, вытирая лицо и шею полотенцем, и, поблагодарив анжуйцев, отпустил их.
Джулия подошла к очагу и остановилась спиной к нему, несколько растерянно и беспомощно осматриваясь. Фальк оделся, подпоясался ремнем с подвешенным к нему мечом, пригладил рукой влажные волосы и повернулся к ней.
– Поторопись, жена, сегодня у нас будет пир, какого еще никогда не было. Будем есть, пить и танцевать до рассвета.
У Джулии, словно все оборвалось внутри: он что же, думает, она примет участие в пире, который, так или иначе, устраивается по случаю гибели ее братьев, ее отца, ее короля и, наконец, ее народа? Успев, однако, достаточно хорошо узнать характер Фалька, она не стала спорить, надо было найти какой-нибудь другой предлог.
– Милорд, я в полном изнеможении, позвольте мне отдохнуть. К тому же, боюсь, у меня нет никакой одежды, кроме этой. – Джулия оглядела свое шерстяное коричневое платье, помятое и довольно грязное. – Ведь все мои вещи остались в Англии.
Фальк с минуту молчал, окидывая ее тяжелым взглядом.
– Хорошо, миледи, – наконец сказал он сухо, – о тебе позаботится Сандер.
Он вышел, а Джулия осталась, почему-то чувствуя себя брошенной. С большим трудом, то прыская со смеху, то сердясь, она жестами объяснила Сандеру, чего хочет, – лохань и много-много горячей воды.
Сандер знаками позвал ее идти за собой и провел в другую комнату, поменьше. Там стояла массивная резная кровать под синим балдахином. Джулия попробовала матрас и подушки, сняв одеяло и простыни, проверила, все ли чисто. В этой комнате тоже был зажженный очаг, возле него стояли два резных кресла, а в углу Джулия увидела большую, довольно пыльную лохань для мытья. Сандер пододвинул ее к огню и вышел, наверное, за горячей водой.
В ожидании, пока он вернется, Джулия вернулась в первую комнату. Там на столе, занимавшем всю середину, лежали на подносе яблочный пирог, половина жареного цыпленка, хлеб с сыром и стоял кувшин с вином. Джулия присела в кресло у очага и стала есть, наслаждаясь вкусной едой и коря себя за то, что испытывает удовольствие от чего-то, что принадлежит норманнам.
Сандер, наконец, вернулся, возглавляя процессию служанок, несших на коромыслах ведра с горячей водой. Не поднимая глаз, женщины прошли через комнату и вылили воду в лохань. Сандер достал из сундука мыло, полотенца и пучок лавровых листьев и ромашки для душистой ванны. Поблагодарив юношу и закрыв за ним дверь, Джулия, наконец, осталась в благословенном одиночестве, быстро разделась и села в лохань, задыхаясь от удовольствия.
