– Передай ему, – сказал он сонному оруженосцу, – Что у моей жены есть брат, зовут его Рэндал и он где-то в тех местах. Так вот, чтобы его не подпускали к моей жене даже на расстояние плевка, а если его поймают, пусть приведут ко мне связанным по рукам и ногам. Или, если я еще не вернусь, пусть подержат в темнице.
– Вряд ли в английских замках есть темницы, милорд, – заметил оруженосец Сандер.
– Ммм… – Фальк провел пальцем по щетинистому подбородку, размышляя об этом странном факте. – Ну ладно, пусть держат его под охраной, подальше от моей жены. А где – пусть решает сам Эрве.
Оруженосец отправился с поручением, а Фальк снова впал в задумчивость. Из упавшей на землю седельной сумки высовывался пучок волос Джулии. Он хотел было встать и взять его в руки, пощупать этот мягкий шелк, но сил не было. Фальк никогда еще ни у одной женщины не видел таких волос – рыжих и золотых одновременно.
Интересно бы посмотреть, какие у нее груди. Странно, почему он забыл про них, а ведь они были так близко, надо было только расстегнуть платье и попробовать на вкус розовые соски, тесно прижатые к его груди… Нет, не надо. Фальк вздохнул и допил вино.
Сколько людей он убил во время битвы… всего неделю назад? Пятьдесят? Сто? Он боялся закрыть глаза, чтобы вновь не услышать предсмертные крики мужчин, убитых на Калдбекском холме, и, что еще хуже, испуганный плач его жены-девственницы. Он и сам не знал, что страшнее, то и другое сплелось в тугой узел, который невозможно было развязать.
Фальк уронил кубок, который держал в руке, и погрузился в сон, сидя в кресле, одетый.
Несколько недель спустя он получил ответ, касающийся Рэндала, и известие это заставило его задуматься. Во время продвижения к Лондону Фальк д'Арк прославился безудержной храбростью, но никто так страстно не жаждал, чтобы война поскорее кончилась и Вильгельм отпустил его домой. Домой? Со стесненным сердцем он признался самому себе, что его дом там, где живет его жена.
– Бедняжка моя! – Леди Фредесвайд притянула дочь к себе и поцеловала. – Не бойся, милая моя, боль скоро пройдет и в следующий раз будет не так плохо.
Джулия промолчала. Она не осмелилась сказать матери, что все еще девственница, и, по правде говоря, сама жалела о том, что ничего не произошло, потому что все было впереди, и ее страх перед тем, что, так или иначе должно случиться, нарастал с каждым днем. Расстроенная, она высвободилась из материнских объятий.
– Даст Бог, следующего раза не будет. Может, я скоро овдовею, мой дорогой муженек в армии Уильяма, а истребление саксов – дело опасное!
