Мужчины переминались, покашливали, тихонько переговаривались и попивали вино в ожидании, пока герцог вынесет решение, Вильгельму бросилось в глаза одно лицо – на нем было написано напряжение. Он задумался.
Фальку д'Арку двадцать восемь лет, из которых он вот уже десять воюет под знаменем Вильгельма. После измены помолвленной с ним девушки несколько лет назад он так и не женился и, хотя было много охотниц утешить его, даже не завел постоянной любовницы.
Да, самое время этому молодому человеку жениться, подумал Вильгельм. Как и он сам, Фальк был побочным сыном богатого норманнского графа, но отец не признал Фалька, и юноша не получил ни земель, ни состояния в Нормандии. Взгляд Вильгельма упал на Джулию, потом снова на рыцаря. Каких замечательных детей они народят! Такие смелые и красивые!
– Фальк д'Арк, ты возьмешь эту английскую леди в жены и будешь владеть этим замком и всеми землями, имуществом, рентой, скотом и всем, что к нему относится. – Вильгельм развернулся и нетерпеливо спросил: – Тут есть священник? Иди сюда, брат, и соверши обряд по-французски, пока эти саксы приведут своего. – Одо, епископ Байо, брат Вильгельма по отцу, с удивленной миной на мягком лице вышел вперед. – Потому что я желаю видеть эту пару обвенчанной еще до заката, когда мы отправимся в Гастингс.
Фальк д'Арк напрасно старался скрыть потрясение во взгляде, каким посмотрел на Вильгельма. Он не хотел ни жениться, ни оседать в Англии, но с сеньором не поспоришь, особенно с таким, как Уильям. Фальк повернулся к леди Фредесвайд.
– Мадам, ваша дочь выходит замуж.
– Замуж? – воскликнула та растерянно. – Но… но… за кого?
Черный Рыцарь поклонился и сардонически-покаянным тоном проговорил:
– За меня.
Фоксборнская часовня располагалась в западном крыле замка. Помещение было невелико, а потому присутствовали лишь самые важные лица.
Супружеский обет для леди Джулии и Фалька д'Арка предстояло произнести на двух языках норманнскому епископу Одо и сильно нервничавшему англичанину монаху Амброзу.
Церемония оборвалась почти в самом начале и грозила вовсе не возобновиться из-за препятствия, которого Вильгельм по своей царственной самонадеянности не принял в расчет, – воспротивилась невеста.
– По какому праву вы отдаете меня в жены этому человеку? Вы мне не отец и не мой король! – заявила Джулия.
Ее слова были точно, хотя и со значительным смягчением, переведены ее предполагаемым женихом, и Вильгельм, вникнув в смысл сказанного, испытал гнев, смешанный с веселым изумлением. Он словно в раздумье посмотрел на хрупкую девушку, наклонился к ней и, улыбаясь одними губами, проговорил:
