Арабы появились без предупреждения, за час до зари, когда сон наиболее крепок. К тому времени, как раздался сигнал тревоги, они уже пробрались глубоко в центр кибуца.
– Арабы! – пронзительно завопил Аза из соседней комнаты при звуке колокола, прозвучавшего одновременно с первыми выстрелами.
Тамара мгновенно проснулась, и, не успели вновь загреметь выстрелы, сон как рукой сняло. Откинув в сторону покрывало, она бросилась к стоящей на ночном столике настольной лампе.
Спальня наполнилась мягким, ровным светом.
– Выключи ее! – крикнул Дэни. Благодаря своим отточенным рефлексам он был уже на полпути к комнате мальчиков.
Тамара испуганно потянулась к выключателю и опрокинула лампу. Она протянула руку, пытаясь не дать ей упасть, но абажур покатился, и лампа с грохотом свалилась на пол. Лампочка разбилась вдребезги, и комната погрузилась в темноту.
– Я заберу мальчиков! – кричал из соседней комнаты Дэни. – Вылезай из постели и, ради Бога, не поднимайся с пола!
Тамара сделала то, что он велел: сползла с кровати и грузно плюхнулась на пол. При ее приземлении раздался глухой звук, и она вскрикнула. Она недооценила вес ребенка, а кроме того, острая боль пронзила ее левое колено. Руками она попала прямо на острые осколки тонкого изогнутого стекла.
Тамара судорожно вздохнула и выругалась. Лампочка. Осколки впились ей в ладони.
Проклятье!
Раздался голос Дэни:
– Ты одета?
– Нет.
– Чего ты ждешь?! Надень что-нибудь.
Она изо всех сил сражалась в темноте со своим необъятным платьем для беременных, но запуталась в рукавах и, только заставив себя не суетиться, в конце концов умудрилась натянуть его через голову. Затем принялась отчаянно шарить по полу в поисках туфель, но, прежде чем нашла их, в ее руку впилось еще больше осколков.
Снаружи бушевал ад. Пронзительный женский крик, раздававшийся где-то совсем близко, резко оборвался. Затем прозвучал взрыв, комната осветилась, на стенах затрепетали тени. Тамара подняла голову. Окно превратилось в сплошную ревущую простыню ослепительно оранжевого цвета: полыхал соседний дом.
К ней с шумом подполз Дэни, мальчики ползли следом.
– Ты оделась?
– Да. – Она взглянула на него. Сейчас его лицо было отчетливо видно; оно было мрачным и, как и все в комнате, окрашено в оранжевый цвет. Оранжевый с отблесками пожара.
– Мама! – крикнул Аза, стремглав бросившись к Тамаре. – Я боюсь. – От страха его голубые глаза стали огромными, он весь дрожал. – А ты боишься?
– Да, – ласково ответила Тамара, гладя его по лицу. – Я тоже боюсь, дорогой. Но все будет в порядке. Твой папа здесь, и он не даст нас в обиду. – Она заставила себя ободряюще улыбнуться.
