Она захлопнула крышку люка и набросила на нее коврик. Направляясь нетвердой походкой к выходу, Тамара нервно кусала ногти. Спрятанной здесь взрывчатки с лихвой хватило бы на то, чтобы отправить ее в лучший мир, в этом она нисколько не сомневалась.
Дрожа всем телом, она вернулась в горницу, открыла входную дверь и окинула взглядом пышно зеленеющие поля. Над посевами склонились люди, совсем как сборщики урожая на картине Милле, а вдали на некотором возвышении можно было увидеть стоящего на страже часового с винтовкой.
Присев на ступеньки, Тамара принялась ждать. Несмотря на изнуряющую жару, ее знобило, и она стала быстрыми движениями растирать руки. Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, она принялась размышлять о том, что ей удалось узнать об отце.
Он любил порядок. В доме было очень чисто. Читал он скорее для того, чтобы почерпнуть новые знания, а не ради удовольствия; она не заметила ни романов, пи других развлекательных книг Он вообще мало времени проводил дома. Однако, несмотря на это, дом, очевидно, много значил для него. Это был «дом» в полном смысле этого слова. Наличие свитка, подсвечника и еврейской литературы говорило о том, что религия и церковь были основным содержанием его жизни.
И все же, несмотря на уют, дом, несомненно, представлял собой своеобразную крепость: маленькие окошки, тяжелая входная дверь. Даже в царящей внутри чистоте явно ощущался военный дух. Не говоря уж о складе оружия…
Неужели это оружие действительно будет пущено в дело?
Она очень надеялась па то, что ей не придется стать этому свидетелем.
Тамара сначала услышала и только потом увидела грузовик. Она подняла голову и обежала взглядом поля. И наконец заметила машину, наполовину скрытую буйной растительностью. Казалось, она плывет прямо по зелени.
Вскочив на ноги, она наблюдала за тем, как грузовик свернул на ведущую к дому грунтовую дорогу. Тамара метнулась в дом и спряталась за дверью. Глядя в щелку, она не сводила глаз с машины, которая все увеличивалась в размерах и наконец предстала перед ней в натуральную величину. Заскрипели тормоза, и грузовик остановился.
Затаив дыхание и с трудом сдерживая возбуждение, Тамара смотрела, как дверца со стороны водителя распахнулась и оттуда показался отец. Она поспешила ему навстречу. Увидев ее, он замер, небрежно поставив здоровую ногу на подножку и держась одной рукой за дверцу, чтобы не упасть. Радостная улыбка осветила его лицо.
– Я всегда знал, что это особенное место, – проговорил Шмария. – Но и представить себе не мог, что оно станет таким же притягательным для туристов, как Иерусалим или Вифлеем!
