— Я был бы этим очень польщен, — ответил Ян, но не смог подавить улыбку.
— Почему вы улыбаетесь?
— От удовольствия, Соломон.
Но после ужина, когда они допивали бутылку кларета, начатую за столом, Бриджмен в первый раз спросил у новоявленного Яна Хендрикса:
— А что вы храните в той сумке, которую не выпускали из рук в первые дни?
Вопрос был прямой. Последовало молчание. Ян покраснел. Он предчувствовал, что час откровений пробил.
— Соломон, вы мне сказали как-то вечером, что нет в мире человека, которому я мог бы доверять больше, чем вам.
— В самом деле. Не знаю, правда, должно ли это меня огорчать или радовать.
— Ваши слова по-прежнему в силе?
— Это верно так же, как и то, что они вышли из моих уст.
— Какими бы ни были обстоятельства?
— Не могу представить себе обстоятельства, которые побудили бы меня отречься от них.
— В чем бы я вам ни признался?
Ян Хендрикс вопросительно посмотрел на Соломона Бриджмена. Тот был заинтригован.
— Ян, — сказал он наконец, — со времени нашей встречи я не перестаю думать, что тайна, которую вы носите в себе, слишком тяжела для вас. Может быть, вы согласитесь снять с себя эту ношу. Но какою бы она ни оказалась, будьте уверены, что мое расположение к вам не изменится. Несмотря на то что меня зовут Соломон, я не сужу. Судить вправе один только Бог.
— Что ж, я подвергну вас испытанию, Соломон, — откликнулся Ян со всем пылом юности. — Но то, что вы увидите, должно остаться между нами.
Он встал и направился в свои покои. Через некоторое время вернулся. Слуги ушли. Ян Хендрикс положил мешок на пол, достал оттуда ларец, поставил его на стол и открыл ключом, с которым не расставался.
Вынул оттуда сначала изумруды, самый большой из которых, еще необработанный, был величиной с кулак. Затем рубины. Фигурки из варварского золота, украшенные каменьями. Другие камни, поменьше, но столь же удивительные, среди которых имелись большой звездчатый сапфир и опаловое яйцо.
— Смотрите, Соломон, — воскликнул юноша, показывая пальцем на груду золотых монет на дне. — Смотрите!
Бриджмену хватило одного взгляда, чтобы оценить непомерность сокровища. Разумеется, он разволновался, одним духом осушил свой бокал и вновь наполнил его. Взял в руки большой изумруд, повертел в руках и положил обратно. Потом рассмотрел другие камни, извлек золотой португальский райе, поднес поближе к глазам, прикинул вес, чтобы удостовериться в его подлинности, и бросил обратно в ларец. Затем наполнил бокал Яна Хендрикса.
