— Скоро конец твоего путешествия, — сказал как-то Кетмоо. — Мы уже у чероки.
Их пригласили на трапезу — этим они были обязаны в равной степени любопытству, которое вызывал у всех лжеиндеец Чантино, и известному гостеприимству племени чероки.
Во время ужина — неужели не существовало в этом мире другой пищи, кроме диких индеек и ондатр? — один из чероки, сидевший рядом с Висентино, внезапно застыл и уставился на его бедро. Индейцы быстро перебросились несколькими непонятными словами. Вождь отдал какой-то короткий приказ. Висентино почувствовал чье-то прикосновение к своему бедру, опустил глаза и обмер от ужаса: большущая змея пристроилась у него под боком и, пригревшись, едва шевелилась.
— Не двигайся, — приказал Кетмоо многозначительно.
Висентино наклонился к рептилии, и та подняла голову. Потом скользнула вдоль его бедра и спокойно уползла в траву. Сердце Висентино колотилось так, будто собиралось выскочить из груди.
— Чантино, — сказал вождь на ломаном испанском, — у нас это знак. Тебя защищают духи.
Он долго и пристально смотрел на Висентино, потом добавил:
— Ты будешь жить долго. Так долго, что люди скажут: смерть тебя боится.
Потом индеец протянул гостю чашку с какой-то терпкой жидкостью.
— Выпей, чтобы это осуществилось.
Висентино подчинился.
Четыре дня спустя они пересекли землю ючи. Два проводника из этого племени довели их до границы Флориды с Джорджией.
— Иди на восток, ты быстро найдешь английскую деревню.
Они с Кетмоо обнялись. У юноши увлажнились глаза. Этот текеста смыл все ужасы и гнусности, налипшие к нему за долгие месяцы, даже за всю жизнь, как ему казалось. Висентино вдруг заметил, что запахи примятой травы, воды и пыли, ароматы мускусных деревьев и диких цветов подействовали на его незримые раны как бальзам.
— Поблагодари от меня вождя, — попросил Висентино. — Ты и он останетесь в моем сердце навсегда.
Кетмоо кивнул.
— Иди, — сказал он.
Висентино вздохнул, повернулся и пошел с узелком на плече, с сумкой под мышкой. Он шел довольно долго, шагая через луга и думая, что скоро достигнет самой южной из колоний британской короны, если уже не достиг.
В самом деле, через час показались колокольня и шиферные крыши. Он остановился и опять сменил облик, надев одежду белого человека. Платье слегка потеряло свежесть, а башмаки ссохлись.
Но Висентино теперь был вне досягаемости инквизиции, полиции Новой Испании и ищеек губернатора Лимы.
И своего прошлого.
