Во-вторых, жертвою этого беспорядка, а также ничтожной Трофимковой собачонки Тявки пал не кто иной, как крол-герой Яков. Однажды в общей суматохе забыли после уборки закрыть его клетку, и отважный кролик выбрался из нее. Побегал маленько по ограде, нашел дыру внизу ворот, пролез сквозь нее и встал колом, вытаращив красненькие глаза. Полюбовавшись так красотами близлежащей природы, Яков попрыгал к огороду и на подступах к нему настигнут был вездесущей Тявкой. Она быстренько и тихо придушила крола, взяла его в зубы и, гордо выступая, двинулась к ограде, прямо на выходившего оттуда Иванка Тетерлева. Тот чуть не упал от гнева и изумления, увидав тушку смельчака и масленые, ждущие похвалы глаза собачонки. Вот, мол, как я стерегу ваше богатство! Никто и никуда от меня не убежит.
В-третьих, это только поначалу Иванко чуть не упал от гнева и изумления. Потом-то мысль у него сработала четко. Он спрятал кролика в траве на огороде и бросился за своим другом Василком Давыдовым. Вдвоем они ушли в лес за деревню, там освежевали кролика, сварили его на костре в притащенном из дому глиняном горшке и съели. Покуда крол варился, Иванко сходил в деревню и украл у отца махорки. Покончив с кроликом, мальчишки накурились до полного одурения. Их долго и мучительно рвало, покуда, вконец изнемогшие, они не легли оба пластом около костра. Там их и нашел вечером искавший в лесу корову колхозный бригадир дядя Наум. Сграбастал их себе под мышки и потащил в деревню.
Весть о поступке ребят быстро разнеслась, и еще в тот вечер нашлось немало желающих оглядеть место преступления — костер с разбросанными кругом цигарками и останками кролика-героя.
Уж что-что, а ребячье табакурство испокон веку не терпели в коми-пермяцких деревнях! И наказывали детей за него очень жестоко. Лишь только Иванко Тетерлев пришел маленько в себя, как тут же был усерднейше выпорот отцом. Василка Давыдова, по просьбе стариков Прокопия и Манефы Москалевых согласился посечь сам дядя Наум.
После чего они, виновато пряча глаза, растерянно шмыгая, почесывая сквозь порточки болящие места, предстали перед пионерским отрядом.
Председательствовала Олёнка Минина.
— Вы почему съели кролика? — спросила она первым делом. — Оголодали, что ли? Дома вас плохо кормят? Коровы у обоих в семьях есть, а они — вишь ты! Кролика им захотелось. Он разве ваш?
— Ну и не твой, — сказал Иванко. — А я его кормил-поил. Имею право.
— Да ты что говоришь-то, Иван! — крикнул кто-то из пионеров.
