Автор: Губайловский Владимир
"Свинец расплавлен… Пора…
Рудольф тингирует сам. Проекция
исполнена мастерски - металл начинает
кипеть… Император погружает
оплодотворенную "матрицу" в холодную
водяную ванну. Закатав рукав,
собственноручно достает из купели плод и
поднимает слиток на свет: нежное
мерцание чистейшего новорожденного
серебра…"
C того времени, которое Густав
Майринк описал в романе "Ангел Западного
окна", прошло четыре века. Император
Рудольф умер в 1612 году в Праге. Он был
покровителем Тихо Браге и Иоганна
Кеплера. Он был алхимиком.
Алхимия
переживала закат цвета киновари и
отступала в тень. Ее место занимали
естественные науки. Их пробуждение
случилось в ту же эпоху. Корреспондентом
императорского астролога Иоганна Кеплера
был Галилео Галилей. XVII век стал
началом экспериментальной науки, то есть
науки в ее современном смысле.
Но
читая и слушая многочисленные интервью
доктора физико-математических наук,
член-корреспондента РАН, и. о.
вице-президента РАН, директора Института
кристаллографии РАН, главного идеолога
российского нанопроекта Михаила
Ковальчука, я вдруг увидел под флером
наукообразных терминов и рассуждений
принципы алхимии, которые не были
востребованы триста лет.
Приведу
несколько высказываний Ковальчука из
интервью, которое он дал журналу "Итоги"
["Итоги", номер 24 (574) от 11 июня 2007
года. Фотография Михаила Ковальчука
украшает обложку журнала. Интервью
озаглавлено не без претензии: "Нано
домини", что можно перевести с латыни
примерно так: "Это
Нано, Господи!"]. (Рассуждения о
великой российской науке, молочных реках
и кисельных берегах опускаю.)
М.К.:
Наука в современном понимании существует
несколько сотен лет. Как она
развивалась? По мере роста наших
представлений о мире и расширения
экспериментальных возможностей ученые
вычленяли из единой и неделимой природы
отдельные сегменты, доступные для
изучения. Писали формулы - получили
математику. Смотрели в лупу или
подзорную трубу - появилась физика.
Сливали жидкости - вышла химия <…>
Углубившись в детали, пусть даже крайне
важные, мы потеряли некую общую
цель.
Современная наука
началась с эксперимента. Галилей бросал
свинцовые шары с Пизанской башни. Это
все знают. Но почему он решил, что
бросать надо свинцовые шары, а не,
скажем, пух и перья, ведь выводы, к
которым он пришел, равно верны и для
перьев, и для шаров?
