Она отдаст себя ему.
Одна только эта мысль потрясала Милли, потрясала до глубины, до самой сердцевины.
Голос Леонида прервал ее самоанализ, разрушил сексуальное заклинание:
– Я приехал сюда подростком, изучал финансы и бизнес, ну и английский, конечно.
Она с трудом вспомнила свой вопрос, на который он отвечал.
– Вы не знали английского, когда приехали?
– Ни слова.
– А ваши братья и сестры – они говорили по-русски? – Милли трудно было представить, каково это – не иметь возможности общаться с собственной семьей.
– Они мои братья и сестры только по отцу. Они почти не говорили по-русски, но язык – не главный барьер в наших отношениях.
– Что же?
– У нас было разное детство, – резким движеньем руки Леонид словно отмахнулся от этой темы, потянувшись за своим стаканом.
Милли поняла – она ступила на запретную территорию, но ей хотелось знать больше.
Он что-то говорил о мачехе.
– А ваша мать? Она еще в России?
– Она умерла, – лицо и голос Леонида остались спокойными. – Все далеко в прошлом, можно к этому не возвращаться. Получив степень магистра, я стал финансовым директором «Дома моды Коловских».
– Колоссальная работа, всемирно известное имя.
– У нас представительства и магазины по всему миру. И в Европе, и в США. Я постоянно путешествую. Мельбурн остался главной нашей точкой из сентиментальных соображений. Мой отец начал здесь, когда эмигрировал из России.
– Наверное, интересно так много ездить?
– Иногда интересно. Но люди в бизнесе оставляют желать лучшего. Много всякой мерзости. Вот здесь каждый скажет, что он мой друг, а не будь я так успешен?
– Не знаю, – задумчиво произнесла Милли. Она была покорена им с первого взгляда, ничего о нем не зная, и лишь потом услышала его такое известное имя. Хотя не исключено, что Леонид прав: люди стремятся к успешным и богатым. – Вы не можете знать наверняка, – задумчиво сказала девушка.
– Я это знаю, – твердо ответил Леонид. – Здесь, в Австралии, у меня бесчисленное количество друзей, но никто не хотел меня знать, когда я был ребенком, там, в детском доме.
Милли нахмурилась.
– Детский Дом? Вы родом оттуда? – почему-то ей хотелось запомнить название русского города, где он родился.
Леонид хитро улыбнулся – то ли она смешно выговорила название, то ли с этим была связана непонятная ей шутка.
– Да, Милли, я из детского дома. Пошли. Вам не должно нравиться это место, вы не такая. Пойдемте куда-нибудь, где можно поговорить.
Это оказалось легче сказать, чем сделать. Пока Леонид вел Милли через толпу, его окликали со всех сторон. Он явно не собирался отвечать, даже когда какая-то женщина схватила его за рукав, он постарался увернуться.
