Изабель нуждалась в любви, была беззащитной, но отнюдь не робкой. Уверенность, с которой она демонстрировала лучшие качества своего характера, подтверждала это. Рори почувствовал некоторое облегчение, когда она наконец обратилась к Алексу. Пусть немного побудет под его опекой. Тем более что тому искренне нравилось общаться с ней. Он становился более мягким и спокойным, чем обычно. Рори должен был бы порадоваться за брата, но вместо этого словно что-то толкнуло его в грудь. Оставалось только удивляться, с чего бы это?
С неохотой пришлось признаться себе, что невозмутимость девушки производила впечатление. Мрачный взгляд, который он послал ей, не выдержал бы даже сильный и закаленный мужчина. За прекрасной утонченной внешностью его невесты скорее всего скрывалась незаурядная сила. На ее месте большинство девиц сейчас трусливо отступили бы, а она, напротив, даже каким-то образом заставила его почувствовать вину за прохладное обращение.
Такое сочетание беззащитности со стойкостью и смелостью было совершенно необычным. Он затряс головой. Вот ведь проклятие! Она так напоминала ему Маргарет, до того как с ней случилось это…
По правде говоря, он не вполне понимал Изабель. Она была земной, более земной, чем можно было предположить, и напрочь лишенной заносчивости, свойственной красивой женщине. Она была неожиданна, а он не любил неожиданностей. Изабель Макдоналд была слишком хороша, чтобы это было правдой, в особенности учитывая то, что ее привез Слит. Девочка пока не сделала ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, но ведь это только начало. Ее, конечно, отменно вышколили. Придется держать ее под неусыпным присмотром. И на расстоянии – чего бы это ни стоило.
Быть рядом с ней все это время и пытаться не обращать на нее внимания стало тяжким испытанием на выносливость. Они сидели на скамье, притиснутые друг к другу, и каждый раз, когда ей нужно было пошевелиться, она касалась его. И эти прикосновения отзывались в нем с силой громового раската.
Изабель Макдоналд принадлежала к женщинам, которые соблазняли своей естественностью, не прибегая ни к каким ухищрениям. От ее волос исходил едва уловимый аромат лаванды. Кончиками пальцев она брала кусочки с их общего подноса. В глазах появлялось едва уловимое удовольствие от еды, отправляемой в рот. Язык восхитительным движением слизывал крошки с губ. Глядя на нее, он невольно начинал представлять, что вот такое же выражение лица у нее будет, когда он начнет ласкать ее, а язык с таким же удовольствием станет облизывать что-нибудь другое. Откровенная чувственность дополнялась с трудом сдерживаемой страстностью, которая открылась ему во время поцелуя.
