Въезжаю через высокие чугунные ворота и сбрасываю скорость; к дому Эстел ведет выложенная булыжниками дорога, обсаженная с обеих сторон платанами. Огромный дом в стиле английской династии Тюдоров обвит плющом; крыша из серых каменных плит; дорожка, ведущая к двустворчатым деревянным дверям, выложена кирпичом. Эстел не раз рассказывала мне о своем доме, поэтому мне известны кой-какие подробности. Дом привезен из графства Кент в Англии в разобранном виде. Толстые балки в кухне и холле – из летнего дома XVI века, а крышу делали английские мастера, которые прожили месяц в трейлере; они покрыли этот дом в стиле Тюдоров прямоугольными плитами гранитной брусчатки.
Дом составлен из разных частей, которые Эстел отыскивала, а потом использовала в реконструкции дома. Эстел утверждает, что каменная кладка здания, постройки на внутреннем дворе и имитация английского паба составляли часть «настоящего» английского феодального замка, принадлежавшего какой-то аристократической семье, и относятся к 1550 году. Гостиная орехового дерева с секретером и книжными полками, уставленными книгами античных авторов, – времен короля Вильгельма III и его супруги Марии (конец XVIII века); эта часть, возможно, была пристроена к южному крылу замка, когда в XVII или XVIII веках увеличился состав предполагаемой семьи. Мебель соответственно XIX века, хотя, конечно, железная арматура, обильно украшающая камины и порталы, относится к гораздо более раннему периоду и напоминает о «происхождении» всего здания. Кроме балок и крыши, вся постройка, конечно, целиком и полностью принадлежит XX веку. Дом, как ничто другое, отражает характер его хозяйки. Трое ее мужей, которые принадлежат к трем разным периодам ее жизни, похоронены в саду.
А дом, в конце концов, производит впечатление. Меня восхищает мощеная булыжником подъездная дорога, машина на ней подпрыгивает и громыхает на всю округу. Мне нравится густая темная зелень сосен и живой изгороди, заросли плюща, который изящно и небрежно прикрывает грандиозный фасад в стиле династии Тюдоров. Мне нравится, что ветви платанов, переплетясь между собой, образовали над нашей головой балдахин, под покровом которого мы приближаемся к одной из надворных построек, в прошлом, наверное, конюшни, где я оставляю свою машину. Сижу и прислушиваюсь к окружающим меня звукам, пытаюсь понять, имеет ли атмосфера великолепного дома Эстел не только свою ауру, но и особую акустику. Меня подавляют размеры этого дома, его чужеродность, которая не исчезла и после перенесения на родную для меня землю. Меня привлекает его фальшивое тщеславие, мифы, созданные его хозяйкой и созидательницей. Поворачиваюсь к Виктору, он внимательно смотрит на меня, подперев рукой подбородок, как будто обдумывает что-то важное. Стройный, красивый, со вкусом одет и опять чем-то встревожен. Задумчиво потирает рукой подбородок.
