Из кухни доносится голос Виктора. Он говорит:
– Дружище, не могу сейчас разговаривать с тобой. У меня здесь отец устраивает сцену. Поговори с Хилари.
– Извините, – говорю я Ричарду и направляюсь в кухню. Виктор стоит, держа телефонную трубку на почтительном расстоянии от уха. Гордон что-то кричит: из трубки доносится его громкий голос.
– Поговори с Гордоном, – обращается ко мне Виктор. – Он пьян. И не давай отцу никакого бурбона.
Виктор останавливается в дверях комнаты.
– Папа! – зовет он. – Ты не получишь здесь больше выпивки! Бар закроется, как только допьешь свое вино.
– Ты мне говоришь, чтобы я не пил? С каких это пор ты заботишься о здоровье? Посмотри, как ты живешь! Посмотри на эту кучу тряпья на полу. Наверно, у тебя нет и приличного туалета?
– Там, – отвечает Виктор, указывая по направлению ванной комнаты.
– Гордон, – шепчу я в трубку, – Гордон, с тобой все в порядке?
– То, что мы делаем, – отвратительно. Это мерзко, – говорит Гордон. Он невнятно произносит слова и не способен связно составить предложение. С минуту его голос просто гудит у меня в ушах, потом почти исчезает и доносится издалека, как будто унесенный ветром.
– Гордон, я тебя не слышу. Держи трубку ближе ко рту.
– Хочу поговорить с Виктором, – заявляет Гордон. – Мне надо. Он мой друг. Он только что сказал мне «дружище». Я хотел рассказать ему, что мы с тобой… как ты это называешь? А он не захотел говорить со мной.
– Гордон! – Я заглядываю в комнату: Виктор стоит у окна, смотрит на улицу. Я шепчу: – Гордон, ты не имеешь права так поступать. Ты не можешь рассказать Виктору…
– У меня не было друга в…
– Гордон, где ты?
– Сейчас у Кеппи. Но он собирается выставить меня. Сам не знаю, зачем пришел сюда. Эй, Хилари? Хилари, ты помнишь, что завтра у нас свидание?
– Я приеду прямо сейчас, Гордон. Дождись меня у Кеппи, хорошо?
– У нас свидание в прачечной. Страстное свидание в прачечной.
Вытягиваю из Гордона обещание, что он не уйдет от Кеппи, и вешаю трубку.
В гостиной Виктор опять курит, побалтывая вино в стакане. Обменивается со мной многозначительным взглядом, как будто меня ужасно расстроили усилия отца, пытавшегося убедить его продолжать лечение. Не могу больше переносить все эти крики и вопли. Во мне все еще теплится надежда, что, поддавшись магическому влиянию мистера Геддеса, Виктор изменит свои взгляды и согласится лечь в больницу, где получит надлежащее лечение, сможет поправиться. Но в глубине души чувствую всю несбыточность своих надежд. Достаточно посмотреть на Виктора.
