– У нас был дом в Соммервиле. На той же стороне, где здание Федерального правительства.
Представляю гостиную, превращенную в мастерскую художника. И Фредди, на ней пижамная куртка Гордона, черные чулки и носки до лодыжек, просто для красоты. Стоит на коленях у стеклянного стола, перед ней – фигурки, руки измазаны глиной.
Заставляю Гордона признаться, что эти скульптурки его раздражали. Он говорит:
– Весь дом был заставлен ими, сушила их на газетах, разорванных пакетах, на простынях, почти новых простынях. На моих простынях. Не знаю почему, но все это действовало мне на нервы.
У Фредди веснушки. Как-то раз, на празднике в честь Дня независимости, он пообещал жениться на ней. В тот вечер ей пришлось вытаскивать занозы из его коленей.
– У меня дочь, зовут ее Рали. Вообще-то она мне не родная, – рассказывает Гордон. Мы объезжаем громадный сук, перегородивший дорогу. Он лежит там так давно, что около него намело целый сугроб.
Представляю себе, как Фредди лепит слоника, медведя, стаю уток и высокого жирафа с изящной шеей. Вижу, как она, пройдя на цыпочках мимо ребенка, спящего в кроватке, расставляет на столе новые фигурки.
– Вот фотография, – говорит Гордон, перебрасывая мне бумажник. Из-под целлофановой обложки мне улыбается Рали. Густые черные волосы и темные, выгнутые дугой брови. У нее двойной подбородок, уже прорезались зубки, на ней белое платьице с пышными рукавами.
– Приехал как-то домой, а там он, отец Рали. Тоже художник. Видел его на выставках. Пишет большие полотна. Одно подарил Фредди, а я и не подозревал об их близости. Картина пять месяцев висела над камином, а я ни о чем не догадывался. Так вот, встречаю его в моей гостиной и спрашиваю: «Что вы здесь делаете?» Он отвечает, что отбирает работы Фредди для выставки. Я его опять спрашиваю: «А откуда у вас ключи?» Он молчит, уставился на свои ладони с таким видом, будто эти ключи ему вручила Снежная королева. Тут появилась Фредди с бутылкой вина.
Так ясно представляю ее: женщина появляется в дверях, прекрасная, как радуга; розовый халатик, запах абрикосового мыла, только что вымытые волосы рассыпались по плечам. Руки разжимаются, бутылка вина падает на пол.
– Поэтому ты ушел от нее?
– Нет. Я заработал кучу денег на «Чужой территории», стал членом клуба пешего туризма, освоил чешскую кухню, нагуливал аппетит.
– Так все наладилось? – спрашиваю я.
– Не знаю. Вроде бы все вошло в свою колею. Фредди, как прежде, лепила статуэтки. Я ходил гулять в парк с ребенком. У меня внезапно появилось много денег, так что, понимаешь, я выполнял отцовские обязанности. Но нет, ничего не получалось. Я завел любовницу. У Фредди появился любовник. Новый парень, доктор. По имени Берт. Я завел новую любовницу. Фредди переехала к Берту. У Берта такой вот большущий рот, – показывает Гордон. – С такой пастью он напоминает датского дога.
