Джик опять пожал плечами:
— Кненны расстроены. Тка очень встревожены. Чи, как всегда, мечутся как сумасшедшие. В метановом секторе говорят, что на нас движутся люди. Армады людей. Стишо очень боятся.
Так вот о чём говорили медиумы махенов. Значит, вот какую информацию приняли у них на корабле.
— О боги. — Пианфар провела рукой по гриве. — Герен об этом говорила.
— О чем?
— О слухах на Мкейксе. О том, что на нас идут тысячи людей. Куда они идут?
— Я думаю, на Тавао.
— О боги. Тка. А их область рядом с Центральной. Какой дурак всё это узнал?
— Кифы. Я думаю, они отлично все знают.
— Тогда зачем мы летим на Кефк? Ради богов, Джик…
— Это игра. Большая игра, хейни.
— Игра. Ничего себе игра, ведь люди стреляли по кненнам.
Джик открыл было рот, потом быстро его закрыл.
— Мне рассказал об этом Тулли. А теперь выкладывай всё, что знаешь, партнер! — потребовала Пианфар.
— А что ты знаешь об этой истории с кненнами?
— Абсолютно ничего. Но корабль кненнов преследовал меня сразу после того, как Золотозубый передал мне Тулли, потом шёл за мной от Центральной до Уртура. Ну а потом я его потеряла. Не знаю, куда он делся. Но он явно следил за мной. Может, он остался на Уртуре. Он даже мог знать, что я полетела на Кейшти. Ты понял? Тка начали проявлять активность.
— Будь они неладны, — сказал Джик.
— Тогда я тебе ещё кое-что скажу. Я не доверяю начальнику станции Кейшти, потому что он тка. Не могу сказать, знает он про нас что-то или нет. Но он мне не нравится, понимаешь?
— Почему?
— Он смертельно испугался, вот почему. Как только он услышал о кненнах, то чуть не сошел с ума от страха. «Уходите», — все повторял. Что-то лепетал о хейни, погибающих на Мкейксе. И говорил о трех скоплениях кифов, и первое из них — это кифы у себя дома.
— Я об этом слышал. Ничего удивительного. Сидят себе в своей зоне и ждут, кто победит. Кифы не дураки.
— Да, кифы не дураки в отличие от одного махе, который считает, что я стану связываться с кненнами или затею политические игры с кифами…
— Послушай меня. — Джик заглянул ей в глаза и царапнул по груди тупым когтем. — Я хочу быть с тобой честным, честным до конца, ведь хейни и махендосет друзья, а? Стишо признают только стишо, так же как и кифы. У нас есть Сиккуккут и тот киф, а? У нас есть сфик, который так хочет получить Сиккуккут, значит, он нам не враг.
— Я в этом не уверена.
— Я тебе вот что скажу: Сиккуккут преследует ту же цель, что и мы. Он хочет, чтобы всё было по-старому, тихо и спокойно. Конечно, он очень опасен. Но ты уважаешь его, у него есть сфик, его не нужно убивать. Актимакт — совсем другое дело, это тебе не Сиккуккут: он уничтожил все, чего удалось добиться Сиккуккуту. А это длинный список, а? Сиккуккут — враг, потому что он киф. Но скажу тебе, Пианфар, почти все восстали бы против Актимакта, даже если бы он не был кифом. Все чертово Соглашение. Все человечество. А тут ещё и эти кненны. И кто знает, сколько ещё проблем у нас впереди?
