— Очень они нам нужны. Эти самодовольные Эхран несут всякую чепуху о соблюдении правил только для того, чтобы совать нос в дела Шанур. Увидели запертое помещение и тут же выставили охрану. — Пианфар скривилась. Потом ей в голову пришла одна мысль. — Эта черноштанная уродка сразу поняла, что у нас на нижней палубе есть что-то интересное. А кто тут у нас ходит, им наплевать.
— Вы так думаете? — Хэрел слегка повернула голову.
— Ким дежурил возле той двери, когда на корабль пришли Эхран. Киф Сккукук к нам вошел и не вышел обратно; думаешь, этого никто не видел? А чем занималась Риф Эхран, как не вынюхивала на станции всё, что касалось нас? И если она что-то пропустила, то уж прекрасно слышала, как я спрашивала Сиккуккута, что мне делать с моим пленником. Значит, она все знает. Знает, что к нам приходил Сиккуккут. И хочет, чтобы я ей рассказала, зачем нам нужен киф.
— Ну и пусть, нам-то какое дело?
— Ты так считаешь? Клянусь, я отдам ей этого кифа.
Пианфар залпом допила джифи и посмотрела, кому бы отдать чашку. Тулли сидел возле Тирен. Ким звенел посудой на кухне.
Тулли посмотрел на Пианфар большими голубыми глазами, в которых затаился страх.
— Что-то случилось? — спросил он Шур.
— Объясни ему. — Пианфар небрежно бросила чашку в ящик для ценных бумаг. — Пойду поговорю с Джиком.
— Мне пойти с тобой? — спросила Хэрел.
— Не надо. Кто будет следить за порядком во время старта?
— Станция передает, у них есть для нас экипаж. Махендосет.
— Прекрасно. — Пианфар направилась к двери. — Прекрасно. Приготовь таблетки для Тулли, нам предстоит прыжок. Тулли, ты слышишь?
— Да. У меня все есть. — Он похлопал по карману. — Но кифы…
— Слава богам, что у тебя все есть.
— Я хочу работать во время прыжка.
— Работать, вот как? Твоя работа — это поправиться. Иди и ложись в постель, понял? Шур, тебя это тоже касается.
— Капитан… — Шур собралась было спорить.
— Я сказала. Ты ещё очень слаба. У меня нет времени присматривать ещё и за тобой. Не создавай мне лишних проблем.
— У меня только одна проблема. Капитан, со мной всё в порядке. Я хочу быть здесь, вместе со всеми.
— Ага. — Пианфар подумала немного дольше обычного и наконец кивнула: — О боги, ладно, оставайся.
— Я, — сказал Тулли, — я работать.
Опять тот же взгляд голубых глаз, дрожащие губы.
Пианфар вспомнила об одной вещи, которую она вчера вынула из старых бриджей и собиралась отдать Тулли. Но теперь из-за какого-то суеверного чувства ей ужасно не хотелось этого делать, так же как не хотелось говорить «нет» Шур. Пошарив в кармане, она что-то выудила оттуда и, зажав в когтях, протянула Тулли. Это было маленькое колечко, которое люди носят не в ухе, а на пальце.
