Рука Пианфар взлетела в воздухе, но тут же безвольно опустилась.
— Иди к себе, чертенок.
Хилфи повернулась и вышла из комнаты, а Пианфар опустилась на краешек кровати и нервно скомкала послание Стастебураны. Боже, полагаться на девочку в таком деле… хотя… пусть привыкает. Космос большой — никто не знает, с чем ещё ей придётся столкнуться.
Пианфар расправила письмо, включила пейджер, связанный с Тулли, и стала слушать, как его знакомый, ровный голос произносит различные слова,
Шесть часов, девять, тринадцать… День прошёл в еде, проверках, перепроверках, вынужденном отдыхе и подготовке к предстоящему прыжку. К двадцатому часу ожидания Пианфар уже достигла высшей стадии раздражения, двигалась через силу и закатывала глаза, когда кто-нибудь приходил к ней за очередным поручением.
Хилфи всё это время оставалась на нижней палубе, и у Пианфар не было ни малейшего шанса проконтролировать её моральное состояние.
— К нам прибыл курьер, — доложила Шур снизу, — Он просит кассету.
— А мы просим сначала закончить ремонт. Небольшая пауза.
— Капитан, он обещает, что работы будут завершены в течение текущего часа.
— Понятно. — Пианфар посмотрела налево — туда, где лежала кассета Тулли, сунула её в карман и направилась к лифту, не переставая думать о заключенной сделке. Она поступила правильно! Нужно скорее выбираться из этого места, и кассета станет пропуском, с который «Гордость» сможет взять курс домой.
Пианфар вдруг вспомнила о Хилфи, находившейся внизу, и неожиданно для самой себя разнервничалась настолько, что после остановки лифта решила постоять пару минут, чтобы её пульс и дыхание выровнялись и она могла встретить махенов во всеоружии.
Завернув за угол, она увидела целую компанию: холеный махе в длинной одежде, украшенной воротничком, весь увешанный драгоценностями, и ещё один махе попроще, а также Хэрел, Тирен и Хилфи. Тулли, вероятно, был загнан в командный отсек. Пианфар шагнула в сторону нарядного посланника, пытаясь компенсировать собственный потрепанный вид серьёзным выражением лица и горделивой осанкой (сознавая в глубине души, что последняя вряд ли сможет произвести должное впечатление на верзилу-гонца).
— Ну и неразбериха творится на Кирду, — недовольно проговорил махе. — Вы принесли нам кучу проблем, хейни. Тем не менее мы починили ваш корабль.
Только теперь Пианфар узнала Голос начальника станции — Голос, от которой не стоило ждать ничего, кроме обвинений и угроз, и которая глядела на неё так, как великие обычно смотрят на убогих. Пианфар сумела подавить поднимавшийся в груди гнев и с великолепным спокойствием спросила у своих:
