— Акифи с Лилун.
— Значит, только твоя мать, — покачала головой Пианфар: две другие хейни, представлявшие семьи Кихан и Гарас, не имели сильного голоса на Ануурне. Не в силах совладать с поднимавшимся в груди волнением, Пианфар вскочила на ноги и принялась расхаживать по отсеку. — Ладно, не важно. Что бы там ни произошло, мы с этим справимся.
— Пианфар…
Её окликнул Тулли. Она обернулась к нему.
— Вопрос, — сказал он, сделав слабый жест в направлении двери, через которую недавно выскочила разъярённая Хилан Фаха со своим экипажем. — Почему он ругался?
— Она, — раздраженно поморщилась Пианфар. — Это была она, Тулли, и наш спор тебя совершенно не касается.
Чужак смущенно прикусил губу.
— Я пойду. — Он начал вставать с кресла, но Шур усадила его на место:
— Нет-нет, Тулли, всё в порядке. Ты не виноват.
— Да, не виноват, — подтвердила Пианфар и ядовито добавила: — На этот раз. — Она подошла к двери и уже с порога торжественно объявила: — Мы победим! — а затем повернулась и зашагала в сторону лифта.
Итак, Ким сброшен. Может быть, мёртв. А если жив, то находится в изгнании. Молодой Кара не имел ничего общего со своим отцом. Ким был мягким и ленивым. Он обожал роскошь. Он любил сидеть в тени своего сада и слушать истории о далеких мирах, которые рассказывала ему Пианфар по возвращении домой. Он всегда смотрел сквозь пальцы на выходки своего сына, и вот теперь этот сын выступил против него.
Пианфар поднялась к себе, захлопнула дверь и уселась за стол. Дом значил для неё много, и она предпочитала не думать о нём во время своих путешествий, чтобы не загрустить. И все же несколько сувениров у неё имелось — например, гладкий серый камушек с Кахиновых Холмов. Однако сейчас ей даже не верилось, что он был здесь, рядом с ней в этом чужом мире, и вызывал у неё в памяти запах свежей травы, тепло солнца и струйки дождя, серебрившиеся над склонами гор.
Её сын выбросил Кима прочь и вплотную придвинулся к самому Кохану, намереваясь разрушить всё, что ей с таким трудом удалось создать, а Кохану — Сохранить… Нет, пожалуй, Кохан был всё-таки прав, отправив Хилфи в космос, — ей, безусловно, стоило набраться жизненного опыта перед тем, как вступать в семейные войны.
Пианфар убрала камень в ящик стола и снова задумалась. Её экипаж находился на станции, словно в мышеловке: им оставалось только ждать, пока махены закончат ремонт, и гадать, что же предпримут кифы.
А кифы могли предпринять все что угодно — например, обрушиться на Ануурн. С одной стороны, Акуккак не был похож на безумца и не мог не понимать, что для подобного набега ему не хватит сил. Просто он, как и все кифы, любил пугать и преувеличивать, зная, что паника всегда работает против того, кто ей поддается. Но, с другой стороны, он и его головорезы вполне могли принадлежать к числу тех, кого чужие бедствия радовали больше, чем собственная прибыль.
