"Однажды Душа обратилась к материи и страстно увлеклась
ею; в ней возникло желание испытывать телесные удовольствия
и она не захотела от него избавиться. Поэтому был рожден
мир. С этого момента Душа забыла о себе. Она забыла свое
изначальное происхождение, свой истинный центр, свое вечное бытие".
Однажды отделенное от божественной сферы и поглощенное
чужой для него обстановкой, движение Души продолжалось в
нисходящем направлении, и оно начиналось и описывалось как
"спуск": "Как долго я спускался во все эти миры?" (J 196).
Нередко, однако, к этому описанию падения добавлялся
элемент насилия в форме метафоры пленения, которую мы
рассмотрим подробнее, когда будем исследовать манихейскую
систему. Здесь будут приведены некоторые мандейские
образцы. "Кто взял меня в плен из моего места и моего
жилища, из семьи моих родителей, которые вскормили меня?"
(G 323). "Почему ты взял меня из моего жилища в плен и
бросил в это омерзительное тело?" (G 388). Термин "бросить"
или "кинуть", употреблявшийся в последней цитате, требует
некоторого комментария. Его использование, как мы видели
прежде, не ограничено только метафорой плена: это образ
очень широкого применения -- жизнь была брошена
(выкинута) в мир и в тело. Мы встретили выражение,
связанное с символизмом "смешения", где оно используется
для обозначения как истоков космоса, так и человека:
"Птахил бросил форму, которую Вторая [Жизнь] приняла в мире
тьмы. Он сделал творения и создал племена за пределами
Жизни" (G 242).
Этот эпизод относится к космогонической деятельности
Демиурга: в антропогонии образ повторяется, и там он
приобретает свое основное значение. "Птахил взял спрятанную
Мана, которая была дана ему в доме Жизни, принес ее сюда и
бросил в Адама и Еву" (там же). Это постоянно повторяющееся
выражение для одушевления человека его незаконным
создателем. И это событие не планировалось в системе Жизни,
но насилие совершило его, а божественная воля очевидна из
раскаяния, которое Демиург чувствовал после всего. "Кто
выставил меня в смешном виде, так что я был дураком и
бросил душу в тело?"(G 393).
Даже формула валентиниан, цитировавшаяся прежде, хотя
Валентин и принадлежал к особому ответвлению гностицизма,
склоняется к категориям скорее внутренней мотивации, чем
внешней силы, чтобы истолковать предысторию Души, и мы
встречаем выражение "куда мы заброшены". Неприятная нота,
которую этот конкретный термин вносит в серию отвлеченных и
нейтральных глаголов, предваряющих его в формуле ("быть",
"стать"), определенно подразумевалась.
