Первой очнулась Маша.
– Мне надо домой. Вы проводите меня? Только сначала продиктуйте адрес этого Монастырского…
– Записывай…
Из штаба вышли все вместе и двинулись к Машиному дому. По дороге встретили Максима Гришина. Он учился классом ниже Горностаева и жил в одном с ним доме. Все во дворе знали, что его мать – пьющая, а потому совсем не удивлялись, что Максим, вместо того чтобы ходить в школу, мыл машины на стоянке, торговал сигаретами или газетами в метро, а то и вовсе пропадал где-то, пытаясь самыми разными способами раздобыть себе денег. Он рано повзрослел, превратился в озлобленного и «кусачего» парня, но вот ростом напоминал первоклассника – раннее пристрастие к курению приостановило, очевидно, его развитие. Да и голод, который постоянно терзал его, тоже был этому причиной. И как бы он себя ни вел, в какие бы истории с мелкими кражами или драками ни влипал, Горностаев уважал Максима уже за то, что он не бросает свою мать и никому не позволяет отзываться о ней дурно. Быть может, поэтому Сережа довольно часто угощал Гришина сигаретами, которые потихоньку покупал в соседнем ларьке, как бы показывая тем самым, что и он уже курит, и у него всегда можно их стрельнуть.
Вот и сейчас, увидев Сергея, Максим, сгибаясь под тяжестью тяжелых пакетов, приостановился, опустил свою ношу на землю и махнул Горностаеву рукой.
– Я сейчас, – сказал Сергей, и они отошли с Максимом в сторону. О чем-то пошептались, после чего Сергей достал из кармана что-то и отдал Гришину. Затем он похлопал Максима по плечу и вернулся к ребятам.
– Устроился в какую-то социальную службу, пашет, как вол. Все летом отдыхают, а он, бедолага, работает. Мать опять запила.
– Мне его тоже жалко, – сказала Маша. – Когда я Максима вижу, мне всегда хочется его накормить. Но как представлю реакцию Гришина на мое предложение, так сразу всякая охота пропадает.
– Думаешь, он обидится? – спросил Пузырек.
– Конечно, – почти хором ответили Сергей с Сашкой.
– А я бы на его месте не обиделся. Голод – не тетка. Когда мне хочется есть, я способен простить все, даже унижение, – возразил Пузырек. – Между прочим, мы с тобой, Машка, сегодня не обедали. И я готов прямо сейчас начать унижаться, лишь бы ты меня покормила.
Маша улыбнулась.
– Да, действительно нам пора домой. Скоро уже и родители придут. Только я так и не поняла, говорить им про этого «черного» или нет?
– Я предлагаю вычислить этого парня самим, – сказал Горностаев. – Иначе – грош нам цена.
