— Катарина рассказала мне о твоем подарке. Я благодарю тебя и хочу сказать, что впечатлен. Поющая жемчужина — драгоценность, достойная Князя.
— Я никого не оскорблю здесь, если скажу, что Катарина достойна ее не меньше, — любезно ответил я ему.
Он вежливо улыбнулся, склонил голову, показывая, что принимает комплимент.
— Надеюсь, у тебя все в порядке? — Его темные глаза светились показной заботой.
— Разумеется. Вечер прекрасный. Все замечательно. Извини, что я веду себя слишком нелюдимо.
— Ты абсолютно свободен. — Он развел руками. — Еще раз хочу сказать, что для моего дома честь, что ты почтил нас своим визитом. Пойду к гостям. Если тебе что-нибудь потребуется — я в твоем полном распоряжении.
Мы раскланялись, и он стал спускаться вниз. Мажордом громогласно объявил приезд мэра.
Я вошел в галерею, заглянул в оружейную комнату, но Талера не было и здесь. Пожав плечами, я решил вернуться, поискать его внизу, чтобы все-таки попытаться убедить остаться, так как мне совершенно не хотелось огорчать Катарину, но тут дорогу мне преградил старший инспектор Грей.
— Какая встреча! — умилился я. — Вы решили оставить покер, чтобы побеседовать со мной?
— Я проиграл из-за вас! — Он говорил все так же резко, его глаза метали молнии, а левая половина рта кривилась от гнева. — Вы вывели меня из себя, публично оскорбили, и я требую публичных извинений!
Я с удивлением посмотрел на него и покачал головой:
— Не знаю, чего в вас больше — трусости или наглости, господин жандарм.
— Как вы смеете…
— Смею! — холодно перебил я его. — Смею, господин Грей. Если речь идет о публичных оскорблениях, то требовать извинений вы можете только публично, а не в пустом коридоре, где нас никто не слышит.
Он лишь вращал глазами и сжимал кулаки.
— Разговариваете вы со мной здесь потому, что, попроси вы извинений прилюдно, а я ответь вам отказом, у вас не осталось бы выбора и пришлось вызывать меня на дуэль.
— Я не собираюсь губить свою жизнь из-за пустых слов какого-то преступника! — прошипел он, разбрызгивая мелкие капельки слюны.
А вот это он уже зря. Анхель угрожающе вздохнула, и я почувствовал, как на ее клинке собирается сила.
Как я уже однажды говорил, мой голос достаточно тих для того, чтобы меня считали опасным, поэтому, когда я внезапно оказываюсь рядом, беру за грудки, приподнимаю над полом и впечатываю в стену, людей это… ошеломляет.
— Вы, старший инспектор, глупы и невежественны, что не раз и не два доказывали всем окружающим. Я с радостью бы выбил мозги из вашей пустой головы, если бы вы нашли в себе хоть капельку смелости подтолкнуть меня к этому. Позвольте освежить вашу память — преступником я был исключительно по вашей вине и вине господина Фарбо. Погоня за должностью, инспектор, сыграла с вами злую шутку. И спустя шесть лет вы стали посмешищем для всего города. Ума не приложу, почему чэр Гвидо эр'Хазеппа назначил на поиски опасного убийцы такое бездарное убожество, как вы.
