Я остановился на несколько мгновений, думая о том, что этот теплый свет над кладбищем — единственное, что остается от таких, как я, после смерти, а затем, спустя пару сотен лет, и он исчезнет, растворившись в мире, словно призрачный морок.
— Раньше, при другом святом отце, здесь жил митмакем. — Стэфан счел, что стоит нарушить затянувшееся молчание. — Иногда вылезал во-о-он из того склепа, что у старой рябины, и бродил в окружении мух. Любил проказничать у дороги и пугать запоздалых путников.
— От такой неожиданности можно и в могилу слечь, — усмехнулся я, представив того, кому вид живого покойника был в диковинку.
— И ложились.
— А что же алые мундиры Скваген-жольца?
— У них в Рапгаре забот полон рот. Митмакем нарвался на пикли. Тот его и поджарил своей электрической молнией, а вместе с ним и святого отца, что приютил беглеца из Королевства мертвых.
— Сурово. Покойник нашел с кем связываться. У пикли отсутствует чувство юмора.
— Зато имеется то, за что их терпят в многонародном Рапгаре — цвет жизни, источник прогресса и процветания…
— Можно ограничиться более коротким эпитетом — электричество. Новый бог Рапгара, прости меня за столь кощунственные слова. — Я миновал кладбище, вошел в городок и снова обратился к амнису: — Тропаеллы [10] головастые ребята, раз додумались, как использовать таланты пикли на благо города. Одно слово — изобретатели.
Стэфан кивнул:
— Прапрадеду нынешнего Князя стоит сказать спасибо, что он разрешил растениям жить на территории столицы. Конечно, поначалу результат был нулевой, но за последние сто лет огромный прогресс — масса открытий.
— Удобства растут, а мир портится, — заметил я, посмотрев на часы маленькой ратуши. — Многие уже говорят, что пора срубать тропаелл под корень прежде, чем они придумают оружие, которое уничтожит этот мир.
— Ну полно! — не согласился Стэфан. — Секта Детей Чистоты слишком малочисленна, чтобы собраться с духом и взяться за топоры.
Тут он прав. Идиоты, ратующие за возвращение в темные века, когда никакого прогресса не было, а люди жили в единении с природой (считай, в лесу, грязи, пещерах и без надежды на теплую воду из труб), — слабы, и жителям Больших голов не угрожает ничего, кроме слов. Но рано или поздно отыщется храбрый придурок и придет если не с топором, то с бочкой пороха, и тогда во все стороны полетят сначала щепки, а затем и головы.
В Рапгаре всегда найдутся те, кто недоволен друг другом. Кому-то не нравятся люди, кому-то ка-га, кто-то не выносит завью или фиосс, а кто-то ненавидит лучэров. Нам всем приходится лавировать, словно мы тяжелые паровые броненосцы из флота Князя, запертые в узкой бухте. И не дай Всеединый зацепить друг друга — тут же начнется пальба, в результате которой кто-то может пойти на дно.
