Мать и бабушка следили за ней холодными рыбьими глазами.
Инна Сергеевна позвонила Марине рано утром.
– Да, – сонно сказала Марина, измученная сном про липнущую к попе седушку.
– Марина Владимировна, у нас ЧП, – сдержанно произнесла Инна Сергеевна, – магазин на ночь не был поставлен на сигнализацию. Более того. Он заперт изнутри. В дверях торчит ключ. Мне только что звонил Артем, он уже пришел на работу, но не может попасть внутрь. Я еду в магазин, стою в пробке, буду минут через сорок.
– Едем, – коротко ответила Марина и отключилась.
– Это Инна Сергеевна, – сказала она мужу, – в магазине произошло что-то странное. Он заперт изнутри и не поставлен на сигнализацию.
– Кто там оставался вечером? – тут же спросил Дима. – Кто-то заперся и все еще сейчас там находится?
У Марины появились нехорошие предчувствия.
– Поехали туда, – произнесла она.
Перед магазином стояли семь человек: Инна Сергеевна, в которой не было ее привычного лоска, Лариса с круглыми и любопытными глазами, а также Люся, которой позвонила Инна Сергеевна. Миша курил сигарету, Айгуль разговаривала с кем-то по телефону, Артем заглядывал через стекло в магазин, приподнимаясь на цыпочки. Таня, в брови, в языке и в носу у которой не было привычного пирсинга, стояла в сторонке. Помня ее вчерашнюю «откровенность», от нее все старались держаться подальше.
– Кроме Полины Ульяновны некому, – сказала Инна Сергеевна. – Но почему она осталась вечером в магазине? Артем же должен был все закрыть и поставить на сигнализацию?
Теперь, когда возникла нештатная ситуация, было видно, что она не столь молодая и юная, какой изо всех сил пыталась казаться.
– Да, Полина Ульяновна меня попросила, – подтвердил Артем, – сказала, что у нее еще много работы и что она сама все сделает. Я вышел, она прошла со мной к двери и закрылась на ключ. Вон он торчит, я вижу.
– А черный ход?
– Тоже закрыт изнутри, его последний раз открывали позавчера. Снаружи он тоже не открывается. Придется вскрывать замки, – произнесла Инна Сергеевна.
– Она пожилая женщина, – проговорила Лариса, – у нее могло просто с сердцем стать плохо.
– Она вовсе не производит впечатления больной, – не согласилась Айгуль, – да, полновата, да, в возрасте, но гвозди бы делать из таких людей, старых коммунистов, не было б в мире крепче гвоздей.
Артем продолжал заглядывать в витрину.
– Дверь надо ломать, – сказал он, – изнутри в замке торчит ключ.
– Она кому-нибудь звонила? Вчера вечером? – спросила Инна Сергеевна и посмотрела на Диму.
