Ее сразу стиснули крепче, почти до боли — «жесткое удержание», как называли это сообщества, ее сдавили так, что она не могла даже шевельнуть рукой, чтобы она не смогла повредить ни одного члена сообщества, дернувшись от боли. И прямо перед тем, как сжатие стало болезненным, оно остановилось.
Ее ударил внезапный электрический разряд, ударил сильно, до конвульсий. В хриплом крике она потеряла дыхание. Он заставил ее увидеть вспышки света даже с плотно зажмуренными глазами. Он заставил ее мышцы сжаться резкими, болезненными корчами.
Успокой их, снова настаивало сообщество.
Поначалу она не смогла ответить. У нее заняло время, чтобы поставить под контроль болезненно трясущееся тело, и просто понять, что ей было сказано. Еще какое-то время ей потребовалось, чтобы снова стали сгибаться ладони и руки, теперь освобожденные, и, наконец, оформить ответ — единственно возможный ответ, несмотря на все то, что он может ей стоить.
Я отвечу на их вопросы и уверю их, что им нечего бояться.
Ее крепко удерживали еще несколько секунд, и она знала, что ей могут дать еще разряд. Однако, через какое-то время возникло несколько вспышек света, которые она увидела уголком глаза, но, похоже, они не имели к ней отношения. Потом без дальнейших коммуникаций Ноа передали под опеку основного нанимателя, и субконтрактор удалился.
Переходя из тьмы во тьму, она не увидела ничего. Не было слышно ничего, кроме обычного шороха движущегося сообщества. Не было и смены запаха, или если он и был, то ее нос не был достаточно чувствителен, чтобы это отметить. И все-таки она научилась отличать прикосновения своего работодателя. И с облегчением расслабилась.
Ты не ранена? спросил работодатель.
Нет, ответила она. Просто ноют суставы и другие чувствительные места. Я получила эту работу?
Конечно, получила. Ты должна сказать мне, если субконтрактор попытается принуждать тебя снова. Я сказал ему, что если он сделает тебе больно, я никогда больше не позволю тебе работать на него.
Спасибо.
Настал момент покоя. Потом наниматель погладил ее, успокаивая и одновременно доставляя удовольствие себе. Ты настаиваешь на этой работе, но ты не сможешь воспользоваться ею, чтобы сделать перемены, которые хочешь. Ты сама это понимаешь. Тебе не удастся изменить ни мой народ, ни свой.
Смогу, хотя бы немного, передала она. Сообщество за сообществом, человека за человеком. Если смогу, я стану работать быстрее.
И потому ты позволяешь обижать себя. Ты пытаешься помочь своему собственному народу увидеть новые возможности и понять перемены, которые уже произошли, но большинство из них не хотят ничего слушать и ненавидят тебя.
