Рядом с Накадзимой мне совсем не грустно. Для меня очень дорого время, проведенное вместе. Наша с ним жизнь так чиста, так умиротворенна, и я чувствую, что появление в ней хотя бы одного постороннего все разрушит. Предположим, будь это человек вроде Мино, то это, пожалуй, нормально. Однако мне кажется, что наш с ним хрупкий и деликатный мир таков, что даже ничтожная деталь может разбить вдребезги. Даже такие прочные узы почему-то оказываются чем-то эфемерным.
— Накадзима-кун, не исчезай никуда, — попросила я. — Знаешь, дело вовсе не в Париже. Я не против того, чтобы ты ехал в Париж. Я только хочу, чтобы ты был в этом мире.
— Я и не хочу никуда исчезать, но что-то внутри меня мне постоянно говорит о том, что мне нельзя оставаться в этом мире.
— А ты борись, Накадзима-кун!
— Я борюсь, но жизнь слишком многого меня лишила. Мне не по плечу эта борьба.
— Не сдавайся, не позволяй себе раскисать! — убеждала я.
— Да что с меня взять? У меня есть девушка, которая мне нравится, а я даже не способен на нормальный секс!
— Для меня это не важно. Я равнодушна к сексу...
— Неправда! Даже я это понимаю. На самом деле ты бездонна и неуемна!
— Ну это уже слишком! — возразила я.
Мне показалось, что мой голос разорвал тишину и отозвался эхом в ночном небе.
— А даже если так, в настоящий момент тебе это не проверить.
Накадзима тихонько захихикал.
И Накадзима, и Мино-кун, и Тии-сан, которая спала и так и осталась для меня загадкой... Всех их связывало что-то общее.
Это какая-то особенная атмосфера безграничного одиночества и пустоты, заброшенный ландшафт чего-то безвозвратно разрушенного до самого основания и возведенного потом как попало из отдельных обломков.
Где и при каких обстоятельствах познакомились эти люди? Смутно и понемногу я стала это понимать. И пусть все это от начала и до конца только мои предположения, но все-таки я чувствовала нечто такое внутри себя.
Тем не менее я знала слишком мало, чтобы однозначно заключить, что это истина.
Шум наших совместных ужинов; улыбающееся лицо, провожающее меня по утрам словами "скорее возвращайся"; тепло, которое я чувствую рядом с собой, просыпаясь среди ночи... Я все больше и больше верила, что подобные светлые моменты — это и есть мой мир.
А вот у Накадзимы все по-другому. Его мир включает в себя еще и все мрачные моменты. И дело не в том, что я — женщина, а он — мужчина. Дело в разных дорогах, по которым мы шли по жизни. Мне казалось, что сама я по сравнению со своими сверстниками знаю жизнь, но меня то и дело выбивала из колеи тяжесть того, что пережил Накадзима.
