— Да нет, не стоит. Если так тебе подсказывает внутренний голос. Однако, может, и ничего, если это что-то ужасное не было настолько уж жутким. Преступление, ночной побег или банкротство. Да мало ли что. Все это ерунда, если только сейчас из-за этого не будет проблем.
— Да уж... Я думаю, наверное, дело вовсе не в характере. Ничего особо непривычного я мним не замечала. Я слышала, что они с мамой были очень близки, и, когда ее не стало, я него это было большим ударом. Но я чувствую, что рана слишком глубока и дело тут не только в маминой смерти.
— Раз так, то, возможно, в душе у него нет ничего отвратительного.
— Боюсь, что есть, но я молю об одном: чтобы это не было настолько страшным, что он не сможет жить с этим дальше. Хочется верить, что все будет нормально, раз он все еще жив. Если сможет пережить это, вероятно, все еще наладится.
Мой голос был полон мольбы. Я очень хочу, чтобы он жил.
Я ничего не могла сделать с болью и страданием Накадзимы, которого узнала за то время, пока мы были вместе. Я знаю его, просыпающегося среди ночи с криком и лихорадочной дрожью, его, покрывающегося обильным потом в людской толпе, его, испытывающего жуткие головные боли при звуках определенной музыки, его, вот уже долгое время после смерти матери мечтающего только о том, как бы скорее уйти туда, где она. Какими-то отрывками и отдельными фрагментами все это постепенно выходит наружу, когда два человека рядом.
Если есть плюсы, то и минусы непременно найдутся. Чем больше света с одной стороны, тем гуще тьма с обратной. Такое ощущение, что он, подобно сказочному герою, сам не знает, как совладать с собственной силой.
— По роду своей деятельности мне приходится видеть много несчастных детей, — сказала Саюри. — И если не брать во внимание врожденную жестокость или нарушения умственно-мозговой деятельности, то зачастую проблема кроется в родителях. Если в раннем детстве с родителями ребенка было что-то не так, возможно, это покажется им очень незначительной деталью. Однако нередко мы видим, как что-то вдруг блокируется или дает сбой в сознании маленького человека, и как следствие — искалеченная жизнь. Последствия могут быть страшными и необратимыми. Нарушения бывают настолько разными и деликатными, что с ними не справиться. Мне, как преподавателю игры на фортепиано, еще ничего, а вот взять, к примеру, воспитателя детского сада, так ему приходится более тесно взаимодействовать с родителями и наблюдать разного рода нездоровые моменты. В последнее время слишком много ненормальных, уродливых семей. И неправильных родителей тоже.
