- Итак, можно рассчитывать, что после кризиса миропорядок изменится?
- Не в одночасье, но поменяется. Давление со стороны США в будущем, конечно, продолжится. Обама за тем и призван, чтобы морально приукрасить американские амбиции. Америка - самый большой должник мира, и, чтобы оставаться ментором и диктатором, она будет создавать трудности другим - сеять конфликты, "ворошить угли" в других странах, дестабилизировать целые регионы.
Безусловно, произойдут изменения в соотношении сил между Западом и Востоком. Китай, хотя и затормозит свой победный шаг, всё же не сойдёт с пути активного и поступательного развития. Хотя надо относиться с большой осторожностью к его статистике роста, потому как создание образа успешной КНР - целенаправленная политика Пекина.
Изменения коснутся и демографического равновесия. Западная цивилизация так и останется со своим миллиардом, а остальные будут расти и набирать вес, рано или поздно Европа окажется в чужих руках.
- А Россия?
- Не надо ни иллюзий в отношении наших истинных возможностей, ни нигилизма и пораженчества. Россия уже своей величиной, масштабом истории и самостоятельностью выбора не позволяет управлять миром из одного центра. Россия - препятствие для так называемого глобального управления и некая альтернатива мировым проектам. Она куда больше являет собой модель мира, чем Америка. Именно в России представлено всё, что есть на планете, - от архаизма до высочайшего полёта научной мысли, у нас все климатические зоны и все ресурсы. Мы живём одновременно в трёх веках - в ХIX, XX и XXI. Это и бремя, и преимущество.
Мы обладаем тем, чем никогда не обладали американцы, - мы уважаем инакость других и не требуем отречения от неё. Мы - страна эксперимента. Попробовали то, другое, третье У нас огромный опыт созидания и разрушения, покаяния и возрождения, способности мобилизации для победы.
Сегодня, на новом витке человеческого развития, особенно на фоне кризиса, по моим ощущениям, бродит призрак того, что близко к христианскому социализму. И Россия может быть здесь первой. Нигде не сильны так одновременно ностальгия по социальному устройству государства и тяга к вере, к Церкви, к традиционным ценностям.
У России огромный опыт в социальной сфере, который может быть переосмыслен, соединён со свободой творчества и экономической инициативы, наполнен совершенно новым духовным содержанием и побудительным мотивом. Надо только вспомнить, что социальная ответственность государства вытекает не из марксизма, а из 25-й главы Евангелия от Матфея. Кого назвал праведниками Спаситель? Того, кто обул, одел и накормил ближнего Только об этом забыли и у нас, и на Западе. Пора вспомнить.
