А русские националисты? Они раньше всех организовались (“Память”), их по России, если судить по тиражам незалеживающихся на прилавках оппозиционных патриотических изданий, не меньше коммунистов, но почему столь малочисленны их митинги? Почему при девяностопроцентном сходстве программных установок мелкие националистические партии не могут объединить в одну вроде Народного фронта в космополитичной и эгоистичной Франции?
Потому что русское общество всегда было подслеповато к талантливым людям, со скрипом и неохотой пропускало их вперед. В этом смысле даже в крепостные времена было легче, чем сейчас. Барин не считал мужика себе ровней, и поэтому когда он видел, что тот красиво пишет иконы, изрядно играет роль в усадебном театре или складно сочиняет вирши, то искренне удивлялся: “Гляди-ко! Ванька-то мой каков!” - и давал Ваньке денег на учебу, вывозил его за границу, ибо точно знал, что больше никто ему не поможет.
Теперь, когда каждый за себя, нет даже принципа выдвижения способных людей. Талантлив тот, кто деловит и преуспевает в бизнесе,- вот и вся песня. Остальные могут хоть голову разбить себе о стену, но чтобы на это обратили внимание, надо еще доплатить из своего кармана.
Я даже не представляю, чтобы у нас, как в Белоруссии, вдруг выдвинулся и стал президентом энергичный сорокалетний директор совхоза. Как не было для этого предпосылок в прошлом, так тем более нет их в настоящем, в мнимом мире мнимых людей, где, как чертики из табакерки ,выскакивают на политическую авансцену, сменяя друг друга, “молодые перспективные политики”: Явлинский, Гайдар, Чубайс, Шохин, Нечаев, Авен, Вавилов, Илларионов, Немцов, Сысуев, о которых кто-то мрачно пошутил: “Не было у реформы шансов на провал, да лукавый нечистых послал…”
Между тем, в нашей стране, где, казалось бы, лидерство в западном смысле слова никогда не было в почете, личность является приводным ремнем всякого начинания,- как хорошего, так и плохого.
Мы, русские, сильны коллективизмом, когда у нас есть поводырь, замыкающий на себе энергию народа, но выбирать поводырей мы не умеем, а выбрав, не бережем. Не от хорошей жизни, наверное, Александр Невский умер в сорок три года. Патриарх Никон, колоссального значения фигура в нашей истории, был вынужден через шесть лет оставить свой престол. Во цвете лет погибли или умерли Михаил Тверской, Михаил Скопин-Шуйский, Прокопий Ляпунов, Козьма Минин, Петр I, Елизавета Петровна, Александр III. Спасители России Минин и Пожарский не проявили, по версии историков, после Смутного времени особых государственных талантов. Зато, наверное, отличились многие “перелеты”, красовавшиеся некогда в свитах самозванцев, а потом оказавшиеся в чести у Романовых. Не только в Германии, но и во всей Европе давно сложился культ Фридриха Великого как военного деятеля, а у нас не очень хорошо знают, кто такой генерал-фельдмаршал Петр Румянцев, от которого этот самый Фридрих бегал по родной Пруссии без задних ног. А прямой, справедливый и благородный Державин, столь блестяще проявивший себя и на поэтическом, и на государственном поприще? Таких людей днем с огнем надо искать, чтобы поручить им возглавить правительство, а Державина не знали, куда засунуть: то ли в Олонецкую губернию, то ли в Тамбовскую, то ли в черту еврейской оседлости. Был он и государственным казначеем, и министром юстиции, да ненадолго… Что уж говорить о судьбах творческих личностей: эта горестная повесть о преступном равнодушии и массовой слепоте потребовала бы объемистого тома.
