Сестра довольно быстро вернулась, сунула Марине градусник в рот, закатала рукав — стала мерить давление. Вынув градусник (что за манера у них тут странная?), Марина спросила:
— Ну что, разъяснилось с ним?
Сестра ничего не ответила, только посмотрела вопросительно.
— Ну, нашли его-то жену? — опять спросила Марина. — А то видно же, как переживает человек.
— Все в порядке, — как-то очень спокойно ответила сестра. — Вы только не волнуйтесь. Вот сейчас укольчик сделаем, вы ещё поспите, отдохнёте…
После укола действительно опять потянуло в сон, и, так и не разрешив загадки, Марина отключилась.
Когда она проснулась следующий раз, шторы на стене были открыты, в окно лился белый дневной свет, а голова совсем не кружилась. Марина с удовольствием потянулась, села в постели… И тут же вспомнила все давешние переживания. Что она пошла лечить зубы, но почему-то оказалась в больнице, причём больнице какой-то неправдоподобно хорошей, наверное, платной и дорогой, что её, похоже, с кем-то перепутали, что к ней приходил чужой муж и что вообще все неясно. Ей стало неприятно. Интересно, разобрались они там с этим мужем или нет, а то как выяснится, что она сама должна будет за все это платить, а чем? Последние деньги до зарплаты ушли на зубного, да и вообще — на такую больницу никакой её учительской зарплаты все равно не хватит. Вот понять бы ещё, как она вообще сюда попала, но почему-то именно это вспомнить никак не удавалось.
В конце концов Марине надоело перебирать неприятные мысли. Устроится как-нибудь, а пока надо встать, умыться, то-се. Она спустила ноги на пол. Около постели сразу же обнаружились небывалой красоты тапочки, бархатные, темно-зеленые, с пятнистым пушистым мехом. Марина не без удовольствия сунула в них ноги — размер был её, как влитой. На спинке кровати висел темно-зелёный же бархатный халат — красивее, чем показывают в кино.
Нарядившаяся Марина оглядела палату, подошла к малозаметной двери в стене, надеясь найти за ней ванную комнату, но нет — за дверью оказался шкаф, в котором аккуратно висели на плечиках светло-серая замшевая куртка и тёмные брюки, а на полу у стены лежала роскошная — сразу было видно — дамская кожаная сумка. Марина с испугом закрыла шкаф — не дай Бог, чужие вещи, ещё пропадёт что-нибудь, потом не отвертишься, а ей и так забот хватает.
Ванная нашлась чуть подальше — за дверью из палаты была небольшая прихожая, а оттуда уже вела дверь куда надо. И опять же, в ванной на полочках стояли разные баночки и тюбики с кремами, мазями и бог знает, чем ещё. Какие-то, или похожие, Марина видела в рекламе по телевизору, какие-то встречались ей в витринах новых роскошных магазинов, но стоил каждый тюбик, как две её зарплаты, поэтому в сущность их вникать ей не доводилось.
