– Да вроде нет.
– Здесь была драка, а потом убийца тут все перевернул.
– Искал что-то, – мгновенно отреагировала трезвым до неприличия голосом Ядвига. – Ясно, что-то искали. Но ведь у него же ничего нет!
– А телефон?
– Телефон есть. Вон он, на столе, среди бутылок.
Похожий на флуоресцентную зеленую крупную лягушку телефон был извлечен из груды бутылок. Матайтис звонил в прокуратуру.
– Это точно он? – спрашивал он у потрясенной увиденным соседки, безуспешно набирая номер. – Вот черт, вечно у них занято…
– Точно. Это он, Сашка Вегеле.
– А вы не знаете его друзей-приятелей?
– Да не было у него никого. Если и приглашал выпить с ним, то только меня. У него характер был тяжелый… – Ядвига говорила уже более смело, понимая, что теперь покойник ей не страшен и в его присутствии можно говорить о нем что угодно. – Жил человек только для себя. Ни родных, ни друзей, ни соседей для него не существовало. Разве что я была исключением. Он, бывало, позвонит мне: Ядвига, говорит, поднимайся ко мне. И я знала, что у него завелись денежки. Я ставила картошку варить, бегала на угол за квашеной капустой или огурцами, и мы с ним душевно так сидели. Иногда, правда, он вел себя как настоящая свинья. Но на то он и мужик. Да тем более пьяный.
– Он не рассказывал вам о том, что ему кто-то угрожает, что он должен кому-то деньги? Потому что, судя по всему, убийство произошло именно в пьяной драке. Обыкновенная пьяная бытовуха. А он был нам так нужен…
– Тоже хотели квартиру у него купить?
– Нет. Но о квартире мы наведем справки. Возможно, кто-то заставил его подписать доверенность… Такое часто случается. Все, тихо… Дозвонился, кажется… Виктор Петрович? Привет. Это я, Макс. Тут труп на Красной Пресне. Улица Заморенова… Да, я здесь…
Когда он положил трубку, Ядвиги ни в кухне, ни в квартире уже не было.
– Она сбежала. Ты же ей денег дал, – сказала Анна, бледная и дрожащая от страха и дурноты, разливавшейся по всему телу. – Максим, я пойду… Это для меня… слишком…
– Я тебя провожу.
На свежем воздухе ей стало получше.
– Что же это такое получается? У Персица что-то искали, все перевернули, – говорила она, уткнувшись в плечо Максима и опираясь на него всем своим слабеющим телом, – а теперь вот здесь, у этого Вегеле. Кто искал? Кто убил? Я уже почти уверена, что Персиц погиб не сам в автокатастрофе. Его могли убить. Максим, мне страшно…
– Не надо было тебе привозить сюда эту девчонку. Оставила бы ее в той деревне, где вы были, вызвала бы ей врача… Местные жители нашли бы, как отправить ее в больницу. Или же, раз уж ты решила привезти ее в Москву, устроила бы ее в первую же попавшуюся больницу. Да в тот же Склиф! А теперь вот дрожишь как осиновый лист, боишься всего. Хотя, как я уже и сказал, убийство этого мужика произошло наверняка по пьяной лавочке. А то, что в квартире погром, то это тоже можно понять. Хозяин мертв – почему бы не поживиться тем, что у него есть в доме. А может, он накануне получил зарплату? Так что пока еще рано забивать себе голову этим убийством. И на трассе Персица никто не убивал. Скорее всего в него вписался какой-нибудь «КамАЗ», а водитель, испугавшись, уехал. Таких случаев знаешь сколько!
