Она кивнула, и они вошли в салон. Пока Максим беседовал во внутренней, скрытой от глаз посетителей комнате с хозяином, Анна рассматривала развешанные по стенам живописные полотна. Больше всего ей нравились пейзажи, морские. Но их было мало. В основном висели натюрморты с дежурными лимонами и графинами с красным вином и виноградом и, конечно, цветы. Цветов было больше всего. Анна долго стояла перед картиной, выполненной сангиной и пастелью, на которой была изображена обнаженная женщина. Полная, с крутыми бедрами и тяжелой грудью. Анна представила себе мастерскую художника и его самого, почему-то нечесаного и немытого, слегка подвыпившего, трудящегося с коричневым карандашом в руке над своим будущим шедевром. А на диване перед ним – натурщица. Скорее всего любовница, чьи пышные формы, вероятно, и привлекли художника и вдохновили его на написание ее портрета. Она уже устала и просит дать ей возможность отдохнуть. Но он увлечен, его рука так и мелькает в воздухе, а когда карандаш касается грубой шероховатой бумаги, то сразу крошится, рассыпается, и тогда художник большим гибким пальцем, загнутым как крючок, растирает эту оранжево-коричневую пыль, стремясь придать фигуре объем.
– Ну вот, я и свободен. Пойдемте на свежий воздух. Что-то у них здесь душно…
– Вы занимаетесь убийствами? – спросила она его уже на улице.
После мастерской на улице показалось слишком свежо, почти холодно. К тому же моросил дождь. Медленно, заполняя воздух бензиновой гарью, по Тверской-Ямской двигался поток машин. Трепыхались на ветру рекламные полотнища, зазывающие москвичей и гостей столицы в концертные залы и театры. Максим привел Анну в пиццерию. Они заняли самый дальний столик возле окна и заказали пиццу и пиво.
– Я примерно так себе вас и представлял, – сказал он ей, откровенно любуясь ею.
– Вам меня кто-то описывал?
– Да. Борис. Он сказал, что вы очень красивая женщина, и теперь, когда я встретил вас, я понял, что он говорил чистую правду. Но я понимаю, что вы уже, верно, устали от подобных комплиментов. К тому же я не умею их говорить. А потому давайте сразу же приступим к делу.
Максим достал блокнот.
– Кажется, вы хотели узнать, кому принадлежит интересующая вас машина?
Значит, все-таки Гриша успел что-то рассказать.
– Да. Вот, – теперь была ее очередь доставать свой блокнот. – Я записала номер машины и марку. Понимаете, мне крайне важно выяснить, кому принадлежит эта машина.
– Нет проблем. Я скажу вам это уже сегодня вечером, если только вы дадите мне номер своего телефона.
