Но в отличие от Петра натура Николая была облагорожена воспитанием и пусть не блестящим, но все-таки систематическим домашним образованием. Император был сдержан в еде, почти не употреблял спиртных напитков. Он прощал всех людей, задержанных и осужденных по закону о публичном оскорблении его императорского достоинства, так как не считал это серьезным преступлением, ибо сам был склонен к резким речам и суждениям в минуты эмоционального возбуждения. Со временем он научился признавать себя виноватым, если несправедливо обижал кого-либо из приближенных или офицеров, и просить прощения у этого человека. Николая часто упрекали (и до сих пор ставят это в вину) в суровом наказании участников восстания декабристов. Но ему самому нелегко далось решение о казни пятерых наиболее опасных, с точки зрения следствия, заговорщиков, да и многим, кто признал свою вину и просил о помиловании, сократили сроки каторги и ссылки. Все родственники декабристов сохранили и свое имущество, и дворянское достоинство. Вряд ли Николая и его окружение можно обвинить в излишней жестокости или несправедливости. Более того, царь с пониманием отнесся к тому, что только что вернувшийся из Михайловской ссылки А. С. Пушкин в ответ на прямой вопрос, что бы он делал, если бы 14 декабря 1825 г. оказался в Петербурге, произнес: «Стал бы в ряды мятежников». В обмен на обещание в будущем «думать и действовать иначе» Николай предложил поэту освободить его от цензуры чиновников и сам стал его цензором. Можно спорить, хорошо или плохо это было для Пушкина, но, несомненно, таким образом государь признавал его заслуги перед русской литературой. И в дальнейшем Николай неоднократно поддерживал материально и самого поэта, и его семью.
От Николая, как на первых порах и от его старшего брата, общество ждало реформ и переустройства жизни страны. Казалось, именно для этого новый государь создал так называемый Секретный комитет, который на основе изучения бумаг и проектов, оставшихся от Александра I, и с учетом новых требований времени подготовил несколько предложений об изменении структуры и функций органов государственной власти согласно принципу разделения полномочий, как это было принято во многих европейских государствах. Царь одобрил эти предложения, но их так и не реализовали. Любопытно, что о них резко отрицательно отозвался великий князь Константин Павлович, который до этого, как выяснилось, совершенно безосновательно пользовался репутацией реформатора и либерала. К 1831 г. Комитет прекратил свои заседания; царь и общество этого почти не заметили.
